Роберт Сальваторе: Проклятие демона

— И для Бриана, — с озорной улыбкой вставила Дейнси.

— Бриана? — переспросила Пони.

Потом, увидев лица Дейнси и Роджера, она догадалась. Снова начались объятия и поздравления. Затем Дейнси повела Пони туда, где мирно спал Бриан, и стала рассказывать ей все подробности его рождения и их с Роджером жизни за эти годы.

Через месяц Джилсепони Виндон уехала из Дундалиса. Она заблаговременно отправила послание в Палмарис, сообщив, что принимает предложение короля Дануба стать баронессой. Задолго до ее прибытия в город герцог Тетрафель с большой радостью покинул Чейзвинд Мэнор.

Бринн Дариель подумала, что одержала победу. После того как она мастерски увернулась, ударила, отступила и вновь нанесла удар, ей казалось, что маленький Эйдриан потерял равновесие.

Но ее отход был перекрыт с обеих сторон, и когда Бринн занесла свой изящный меч для удара снизу, Эйдриан ударил по его лезвию своим мечом, пригнув оружие девочки к земле. Он едва шевельнул рукой, и в следующую секунду острие его меча оказалось напротив горла Бринн.

— Наконец-то, — произнес Эйдриан, ибо это была его первая победа над старшей по возрасту рейнджером-ученицей, которую очень высоко ценили эльфы.

— Замечательный успех, — заметила госпожа Дасслеронд, обращаясь к Белли’мару Джуравилю.

Они оба стояли неподалеку, в кустах, невидимые для юных воинов.

— Его действия кажутся мне даже более обещающими, чем у нашей Бринн.

Джуравиль кивнул. После сражения, которое они только что видели, у него не было возражений. Он мало знал об Эйдриане и не общался с мальчиком. Однако по рассказам других эльфов ему было известно, что ребенок очень горделив и обладает довольно взрывчатым характером. Но госпожу Дасслеронд, похоже, это не волновало. Каждый раз, когда Джуравиль упоминал о них или о других отрицательных сторонах маленького рейнджера, госпожа Дасслеронд обвиняла его в пристрастности и прекращала разговор.

— Пора заняться и другой стороной его обучения, — сказала предводительница эльфов, и ее слова застигли Джуравиля врасплох.

— Камни? — нерешительно спросил он.

Госпожа Дасслеронд кивнула.

— Приобретя магические способности, он станет самым совершенным воином, каких только знал мир, — сказала она. — Он превзойдет своего отца, превзойдет первого Эйдриана и даже Терранена Диноньела.

— Он еще слишком мал, — решился возразить Джуравиль.

На самом деле он хотел сказать своей госпоже не это. Он хотел буквально крикнуть ей, что этот ребенок нуждается не только в обучении искусству сражения и магии самоцветов. Душа Эйдриана тоже нуждается в обучении. Мальчику надо научиться достигать равновесия в мыслях и — что еще важнее — в своем сердце.

Однако Джуравиль промолчал, ибо знал, что госпожа Дасслеронд не послушает его.

Невдалеке от него Эйдриан дразнил Бринн Дариель, подзадоривая ее на новое сражение, чтобы он смог «побить ее еще раз».

Белли’мара Джуравиля терзали очень недобрые предчувствия.

Спускаясь по лестнице в подземелье Чейзвинд Мэнор и направляясь в маленькую, темную комнатку, она переставала быть баронессой Джилсепони. Здесь, в этом уединенном месте, она вновь становилась Пони, просто Пони.

В сумраке ее убежища вся политическая и светская суета уходила прочь. Пони всматривалась в зеркало и ждала появления тени ее погибшего любимого. Она вновь нашла смысл жизни, и, когда она говорила с Элбрайном, обращаясь к нему не словесно, а в мыслях, она делала это без смятения.

Теперь, мой любимый, я обладаю пониманием, и вместе с ним ко мне приходят покой и истинная удовлетворенность. Прежде мне казалось, что я уже никогда не испытаю их снова.

Когда я потеряла тебя, мне думалось, что принесенная тобой жертва была напрасной, что ею ты ничего не достиг. Я боялась, что такова природа человека и всё, против чего мы боролись, вернется вновь. Мне казалось: не успеет кончиться одна битва, как тут же начинается другая, и так до бесконечности. Я и сейчас не уверена в противоположном и сомневаюсь, что возможен рай, построенный в мире людей.

Однако теперь я понимаю, что мы должны продолжать сражение невзирая на обстоятельства и исход самой битвы. Мы сражаемся потому, что тем самым мы заявляем о том, кем хотим быть и кем должны стать. Мы сражаемся, иначе мы вынуждены капитулировать перед состоянием мышления, которое считаем неверным. Мы сражаемся, чтобы спасти если не мир, то самих себя.

И в результате этого сражения все мы, все человечество, становимся лучше. Мир действительно стал светлее после нашей борьбы с Марквортом и победы над ним, после затраченных нами усилий и принесенной тобой жертвы. Я знаю: тьма не прекратит набегов на мир. Но я также знаю, что найдутся те, кто облачится в боевые доспехи и произнесет имя Полуночника, как мы сражались с именем Диноньела на устах. Ты, мой любимый, сумел сделать мир лучше. Ты сделал это, устранив зло в управлении церкви. И ты делаешь это незримо, вдохновляя тех, чьи воззрения совпадают с твоими и кто продолжает начатую тобой битву.