Роберт Сальваторе - Проклятие демона

Пони неспешно шла по коридорам Сент-Прешес. Когда коридор сделал последний поворот и вывел в переднюю, за которой находился зал, подготовленный для встречи с королем, за спиной Пони послышались шаги — шаги сильного и энергичного мужчины.

— Приветствую тебя, Джилсепони, — сказал подошедший герцог Калас. — А я думал, что ты вместе с братьями готовишься к визиту короля.

— Я уже обсудила все с братом Браумином, — небрежно ответила Пони.

Она намеренно не назвала имен других высокопоставленных монахов, например настоятеля Джеховита, непрестанно обсуждавшего сложившуюся ситуацию.

Калас не ответил. В тишине раздавались лишь легкие шаги Пони и чеканный шаг обутого в тяжелые кованые сапоги герцога.

Возле двери Калас задержал Пони.

— Тяжелое сражение состоялось вчера утром, — сказал он.

Пони усмехнулась столь внезапной перемене темы.

— Не думаю, что это так, судя по количеству раненых, — ответила она.

— Спасибо искусству Бригады Непобедимых, — поспешно добавил горделивый Калас. — Многочисленные враги жаждали битвы, но точно выбранный нами порядок боевого построения и согласованность действий обратили поври в бегство.

Снедаемая подозрениями, Пони кивнула. У нее не было убедительных доказательств, чтобы оспаривать слова герцога.

— Мне доставило удовольствие видеть тебя на стене, когда мы возвращались в Палмарис, — сказал он, пристально глядя на Пони. — Хорошо, что ты знаешь, какую силу в нынешние тревожные времена представляют собой гвардейцы Бригады Непобедимых. Думаю, это придало тебе уверенности в том, что мы — ты и я — сражаемся против одних и тех же врагов.

Пони стоило значительных усилий не рассмеяться этому человеку прямо в лицо. Калас явно заигрывал с ней. Нет, он конечно же не ждал мгновенных результатов. Герцог, как и другие, прекрасно понимал, что овдовевшая менее четырех месяцев назад Пони скорбит по Элбрайну. Калас действовал более тонко, в расчете на будущее, и она ясно это видела. На самом деле он был не первым, и подобное отношение к ней стало обычным. Пони не питала иллюзий, будто ее красота и обаяние заставляют аристократов из королевского окружения ухаживать за ней. Да, она красивая женщина, но в свите Дануба немало придворных красавиц, преуспевших в искусстве обольщения. Она понимала, что скрывается за словами Каласа. Пони стала важной персоной, и для нее возможность обретения церковной или светской власти была сейчас выше, чем у любой другой женщины в королевстве. Здесь она превосходила даже Делению — настоятельницу Сент-Гвендолин, самую высокопоставленную женщину церкви Абеля. Монахи в Палмарисе предложили ей высокий пост в ордене. Пони не сомневалась: одного слова было бы достаточно, чтобы ее сделали главой Сент-Прешес. Король Дануб предложил ей титул баронессы и управление Палмарисом.

Будь у Пони желание, она могла бы в считанные дни оказаться на самых высотах власти.

Герцог Калас был искусным политиком. Он понимал ее настроение и умело использовал свои чары. Герцог не учитывал только одного: для Пони эти чары ничего не значили.

— Если бы на поле боя я был ранен, я бы обратился к Джилсепони с просьбой исцелить мои раны, — продолжал герцог, искренне считавший, что делает ей величайший комплимент.

Пони едва не расхохоталась. Она видела этого человека насквозь. Герцог Калас мог бы заполучить любую женщину в королевстве. Ему достаточно было провести рукой по своим густым, курчавым, темным волосам или взмахнуть такими же густыми, темными ресницами — и любая придворная дама упала бы к его ногам. Пони видела, что герцог Калас внешне очень привлекателен и даже красив.

Но по сравнению с Элбрайном все его великолепие бледнело! Калас был подобен мастерски написанному пейзажу, изображавшему величественные горы, он напоминал красивую картину. Однако красота Элбрайна была намного глубже. Элбрайн сам был этими горами с их бодрящим свежим воздухом, со всеми их красками и ароматами. Он был волнующим и настоящим переживанием. Щегольство и тщеславие Каласа не шли ни в какое сравнение с мужественностью Элбрайна, и даже рядом с призраком Полуночника герцог выглядел весьма бледно.

Внезапно Калас перестал улыбаться и, отойдя в сторону, закашлялся. Похоже, Пони не удалось сделать надлежащее лицо, и на нем, как в раскрытой книге, можно прочесть все ее мысли.

Пони отвернулась и закусила нижнюю губу, надеясь, что ей удастся скрыть едва не сорвавшуюся с губ презрительную усмешку.