Вадим Арчер - Чистый огонь

– Все люди одинаковы, дорогая Ди-и-ниль, – ответил Ги-и-рраль. – Только маги другие.

– Пожалуй. – Она отвела зеленый взгляд от Эрвина. – К счастью, маги другие.

Ну и пусть, подумал Эрвин. Пусть неотесаный зевака – это даже хорошо. Значит, можно сколько угодно стоять среди других неотесаных зевак и беззастенчиво разглядывать восхитительные линии ее стройного тела.

Из дверей гостиницы вышел слуга. В его руках дымилась жаровня с почерневшими углями, лежавшими там вперемешку с головешками. Он подставил угли под морды ларам. Ги-и-рраль опустил морду в жаровню и начал ворошить языком угли, разыскивая еще тлеющие, Ди-и-ниль демонстративно отвернулась.

– Ну почему я должна есть это! – раздался ее жалобный голос. – Мы третий месяц в пути, и все время эта ужасная пища. Я не могу ее есть. И зачем только мы согласились!…

– Мы почти на месте, дорогая Ди-и-ниль, – сказал Ги-и-рраль. – Не могли же мы не оказать эту маленькую услугу нашему доброму другу Гримальдусу.

– Я начинаю находить эту услугу большой, – продолжала жаловаться лара. – Даже слишком большой.

– Скоро мы прибудем в академию, и там тебя накормят, – попытался утешить ее спутник. – Маги знают, как кормить ларов. Кроме того, Гримальдус не просто так послал тебя в академию. Возможно, тот маг, за которым мы поехали, окажется твоим седоком.

Только сейчас Эрвин заметил седло на спине Ги-и-рраля. Ему было прекрасно известно, что маги садятся на своих ларов без седла. Видимо, это был лар Гримальдуса, но на нем ехал кто-то другой. Ехал, чтобы нанять на службу кого-то из выпускников академии, а Ди-и-ниль, конечно, предназначалась тому, кого наймут. И она была без седла.

– Возможно. – Ди-и-ниль вздохнула. – Но я все равно не буду это есть, я лучше потерплю до академии.

Лара страдала. Эрвин отчетливо чувствовал это. Конечно, эти потухшие головешки не годились в пищу ларам, которые питались чистым огнем. Неожиданно для себя он вдруг сорвался с места и выхватил жаровню из рук слуги.

– Ну чем ты их кормишь! – возмущенно воскликнул он.

– Углями, как сказано, – непонимающе глянул на него слуга.

– Углями, но не потухшими же! И уж никак не головешками. – Палец Эрвина уперся в черный обломок полена. – А это что? Это же еловое полено, а еловые угли горчат!

– Но откуда мне было знать… Ихний хозяин сказал – углями, я и кормлю углями.

– Давай я сам наберу их. – Эрвин с жаровней в руках понесся в кухню. Там он вытряхнул содержимое жаровни в печку и с помощью кочерги наполнил жаровню заново, выбирая мелкие малиновые угли.

Вернувшись обратно, он подставил Ди-и-ниль наполненную углями жаровню. Лара осторожно опустила узкую морду в жаровню, обнюхала сладкие малиновые угли. Затем прихватила губами щепотку углей, и они захрустели у нее на зубах. Да, этот мальчик знал толк в чистом огне.

– Спасибо, юноша…

Он, конечно, не поймет ни слова, но она была вежлива, лара Ди-и-ниль.

– Не стоит благодарности… – машинально пробормотал он на и-илари, все еще досадуя на недотепу слугу.

И спохватился – надо же так проболтаться!

Лара перестала есть угли. Эрвин всем своим существом почувствовал ее немой вопрос – как могло случиться, что здесь, в этой толпе невежд, оказался человек, разговаривающий на и-илари? Он медленно поднял голову к ней и встретил ее взгляд.

Нежно-зеленые глаза лары, в которых жило нечто не конское и даже не человеческое-надчеловеческое…

Не тогда, когда он, остолбенев от восхищения, любовался ею из толпы, и не тогда, когда она кивала на него Ги-и-рралю, – их встреча произошла сейчас.

Эрвин почувствовал, как отчаянно забилось его сердце, словно стремясь навеки выскочить из груди и ускакать за пятый континент. Он сунул жаровню в руки слуге и бросился в гостиницу, единым духом влетев на лестницу и оказавшись у себя в комнате.

Там он, закрыв глаза, изнеможенно прислонился к стене – спиной, затылком, чтобы иметь хоть какую-то опору. В нем все гудело и звенело, словно в брошенной на пол гитаре.

– Ты что, Эрвин? – услышал он рядом испуганный голос Армандаса.

– Сейчас пройдет, – шевельнулись его мгновенно пересохшие губы. В его сознании медленно проплывал нежно-зеленый глаз с темным овальным зрачком, в ушах раздавался тихий, певучий голос лары: “Спасибо, юноша…”

Нет, это никогда не проходит.

– Эрвин? Тебе дурно?

– Принеси воды…

Армандас побежал вниз за водой, а Эрвин остался у стены осознавать совершившийся факт. Это какие же надо иметь вывихнутые мозги, чтобы вот так, за доли мгновения влюбиться по уши в белую лару!