Дуглас Брайан: Аквилонский странник

– Если твой друг шепнул тебе об атлантах, то он прав. После гибели Атлантиды кое-кто уцелел. Эта кровь, сильно разбавленная кровью обычных людей, передалась моей матери почти в полной мере. Она даже внешне похожа на былых атлантов. Она… – Гаусина судорожно сглотнула. – Она великанша. Огромного роста. Выше тебя.

Конан напрягся. По собственному опыту он знал, что женщины-монстры бывают гораздо более опасными соперниками, нежели мужчины. Действия женщины труднее предсказать.

– Продолжай, Гаусина, – попросил он. – Если ты не затеваешь зла, тебе нечего скрывать и бояться.

– Я никого не боюсь, – отозвалась девушка спокойно. – Итак, моя мать построила себе дом на берегу озера, посреди болот, и стала там жить. Она рожала сыновей от разных отцов, но в конце концов захотела иметь дочь. Она знала, что существо одного с нею пола может родиться только от постоянного мужа. Но никто из мужчин не соглашался уйти жить в ее дом на болоте. Многие боялись ее роста, ее властного характера, но еще больше люди опасались того места, которое она для себя облюбовала.

Моя мать, однако, не оставляла надежд. И однажды решилась на крайнюю меру. Она отправилась к аквилонской границе и там у одного торговца купила себе раба. Естественно, раб не мог возражать против дома на болотах: хозяйка попросту привезла его к себе и объявила ему, что он станет ее единственным мужчиной.

– Это был твой отец? – спросил Конан. Гаусина улыбнулась.

– Ты еще не знаешь главного… Поначалу он был просто в восторге от всего случившегося. Хозяйка ничего от него не требовала – только ночных встреч. В доме всем заправляли сыновья, огромные детины с гигантскими ручищами: мои братья. Они выполняли все домашние работы. Слуг моя мать никогда не держала. Она считает их соглядатаями, шпионами, бездельниками, любителями даровой выпивки…

– Можешь не продолжать, – усмехнулся Конан. – По большей части твоя мать совершенно права.

Гаусина сжала пальцы в кулак.

– И вот настал день, о котором моя мать знала заранее. Раз в сто лет на этих болотах поднимается Дикая Охота. По слухам, король атлантов, отдаленный предок матери, выходит вместе со своими приближенными в мир людей и ищет для себя дичь с горячей кровью. Там, на болотах, покоится целое войско, павшее в битве. Я не знаю – да и никто не знает, что это была за битва. Но они лежат там. Великаны с бледной кожей и черными глазами. Они лежат и ждут своего дня. Когда-нибудь им удастся найти себе жертву достаточно горячую, чтобы она сумела их оживить.

– Невозможно, – сразу же сказал Конан. – Обычная ошибка, которую допускают все колдуны и некроманты. Войска зомби чрезвычайно недолговечны. Во всяком случае, все те, что мне встречались до сих пор, разваливались после того, как к ним применялись надлежащие меры.

Гаусина подняла брови.

– Ты немного смыслишь в этом?

– Поверь мне, девочка, – Конан вздохнул.

– Дикая Охота пронеслась над болотами в тот день, когда я появилась на свет, – голос Гаусины звучал глухо и ровно. – Так рассказывали мне мать и братья. Деревья клонились к земле, тучи застилали полную луну. Войско мчалось над болотами в поисках жертвы. Мертвые воины знали, что поблизости находятся живые люди. Они поступали в дом к моей матери.

«Кто пришел и для чего?» – спросила она.

«Король атлантов явился, чтобы забрать дань», – был ответ.

«Уходи, мне не до короля атлантов, – сказала мать. Она великанша и никого не боится, даже призраков. – Я только что родила дочь, все мои заботы о ней».

«Отдай мне кого-нибудь из домочадцев, и я уйду, – сказал король атлантов. – Я ждал этого дня целых сто лет, не заставляй меня уйти разочарованным».

Моя мать колебалась недолго. Никого из моих братьев она бы не отдала Дикой Охоте. Возможно, она и не любит их, но все они – ее плоть и кровь. Поэтому она решила отдать королю атлантов моего отца.

Она позвала его и велела ему принести воды. «Меня мучает жажда, а вся вода в доме закончилась, – сказала она. – Выйди наружу, сходи к колодцу».

Мой отец не мог ей не подчиниться. Я думаю, дело тут было не только в том, что она оставалась его госпожой – просто-напросто он успел полюбить ее. Узнав, что ее мучает жажда, он тотчас взял ведро и вышел за дверь.

Больше его никто не видел – Дикая Охота забрала его. Однако он успел прокричать проклятие вероломной женщине. Она будет жить до тех пор, пока следующая Дикая Охота не заберет ее вместе с ее потомством.

– Он проклял и собственную дочь? – удивился Конан.