Дуглас Брайан - Дочь друидов

Это были вполне симпатичные, неглупые и совершенно не злые люди. Многие из них Дертосе нравились – как нравились ей породистые лошади или богатая одежда: исключительно как объект для созерцания. Она готова была рассматривать их и относиться к ним благосклонно. Но только издалека. Ей абсолютно не хотелось вступать с ними в контакт. И не потому, что она презирала их или вообще чуждалась мужчин; просто ей требовалось очень много одиночества, которого она волей судьбы была теперь лишена. Они ведь не догадывались, что их дружеские кивки и приветствия причиняют ей настоящую боль.

Не знал об этом и Туризинд. Он использовал каждую возможность, чтобы подойти к Дертосе поближе и встретить ее взгляд. Он не понимал, почему она всегда отводила глаза или опускала ресницы. В конце концов Туризинд решил поговорить с ней начистоту и, когда она устраивалась на ночлег, чуть в стороне от всех, подошел к ней.

Она подняла голову и увидела того, кого и рассчитывала увидеть. Слабо улыбнулась:

– Следишь за тем, чтобы я не сбежала?

– Вовсе нет, – возразил Туризинд. – Здесь некуда бежать.

– Почем тебе знать? – Она пожала плечами. – Разве ты не чувствуешь чьего-то присутствия – вон там, в густых зарослях?

Туризинд вздрогнул. Меньше всего он сейчас думал о возможном соглядатае. Но конек с раздвоенными копытцами никуда не исчез и, следовательно, тот, кто непременно желал знать, куда направляется маленький отряд, оставался на прежнем посту.

Туризинд подсел к девушке. Здесь было прохладно. Тепло, распространяемое костром, едва достигало места, избранного Дертосой для ночлега.

– Не холодно тебе здесь? – спросил он машинально, думая о том, кто тайно преследовал путников.

– Что тебе нужно от меня, Туризинд? – прямо спросила Дертоса.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Я о тебе забочусь, – сказал он. – И… если уж говорить начистоту, мне приятно твое общество, вот и все. Ничего особенного мне от тебя не нужно. Просто быть поблизости.

– И это – несмотря на то, что ты обо мне знаешь? – с горечью спросила она.

– Что такого особенного я о тебе знаю? – он, в свою очередь, выглядел растерянным.

– Я зарабатывала на жизнь, дурача мужчин, – сказала она. – Не помнишь?

– Помню… Какое-то время я думал об этом. Пытался кое-что для себя решить: насколько это допустимо – вести себя таким образом. – Туризинд вдруг покраснел, и Дертоса с удивлением отметила это. – Видишь ли, я-то зарабатывал на жизнь тем, что убивал других, а это куда хуже, чем просто отбирать у людей деньги.

– А как насчет меня самой? – прямо спросила она. – Ведь я продавала свое тело.

– А я – мою душу.

Он помолчал немного и, решившись, добавил:

– Самое ужасное в тебе не твое ремесло, а… вое происхождение.

– Что такого ужасного в моем происхождении?

Она подобралась. Туризинд почти физически ощущал, как напряглась его собеседница.

– Ну, болотные люди… – пробормотал Туризинд. – Они все-таки не вполне люди… И выглядели так жутко…

– Я тоже выгляжу жутко? – Ее зубы блеснули в недоброй усмешке, в глубине зрачков, как почудилось Туризинду, мелькнул красноватый огонек.

– Ну… да, – честно признал он. – Иногда. Вот когда ты такая злая, как сейчас. Но это ничего не значит. Ты все равно мне нравишься.

Она покачала головой:

– Это ровным счетом ничего не значит, Туризинд. Выбрось глупости из головы.

Теперь обиделся он:

– Какие же это глупости? Наверное, мужчины нередко уверяли тебя, что ты красива и желанна, так что все эти речи для тебя действительно ничего не значат… Но я говорю от чистого сердца. То есть я действительно так думаю. Пусть ты – болотница из вонючего пузыря, пусть ты – шлюха, владеющая даром морочить людям голову, и беглая висельница, и все прочее… но ты очень хороша, и ты мне нравишься.

– Прекрасное объяснение в любви! – Дертоса рассмеялась и неожиданно наградила Туризинда звонким поцелуем в щеку. – По крайней мере, это искренне!

Он потер щеку с ошеломленным видом, так, словно она не поцеловала его, а ударила.

– Так ты… согласна?

– Согласна – с чем? – не поняла она.

– Ну… провести со мной ночь.

– Я провожу с тобой каждую ночь, что выпадает мне на протяжении нескольких месяцев. О чем ты говоришь, Туризинд?

– Я имею в виду… – Он запнулся.

Она смотрела на него так ясно, с таким лукавым и вместе с тем простодушным выражением, что он на время утратил дар речи. Наконец он сказал:

– Я хочу тебя, Дертоса. По-настоящему, без дураков. Это тебя ни к чему не обязывает. Просто мужчина и женщина, в лесу, в смертельной опасности. Немного тепла, ничего больше.