Дуглас Брайан: Забытые богини

– Ты что, – спросил Конан, – хочешь найти Желтый камень Зират?

Тебе известно об этом сокровище? – поразился Дартин.

– Да кто же в Аш-Шахба о нем не знает! Мне рассказали о нем в первый же день. И знаешь кто? Две откормленные рабыни, предназначенные для утех смотрителя господских садов! Даже им известно о сестрах-богинях, о древнем храме, о сокровищах, которые пропали во время одной из мелких местных войн. Ну и о прочем. Не знаю уж, что тебе еще поведали. Удивительно! Почему же ты не слыхал об этом раньше?

– Я не прислушивался к глупым разговорам.

– А потом вдруг прислушался? Конан улыбнулся совершенно дружески. Дартин почувствовал себя уязвленным.

– Да. Взял и прислушался. Любая легенда рождается не на пустом месте. А что касается сокровищ и сестер-богинь… Знают о них, может быть, и все. А найду желтый камень Зират я.

Конан не счел нужным скрывать усмешку, однако от продолжения разговора воздержался. В молчании они съели похлебку и разошлись.

Дартину хотелось поскорее убраться подальше от опасного места. Как ни противилось его сердце выкрикам маленького гнома о том, что здесь-де нехорошо, Дартин шестым чувством понимал: Пустынный Кода прав – дурные предчувствия охватывают всякого, кто оказывается в этих местах. Ну, всякого – кроме Конана. Этому варвару, кажется, все нипочем.

Глядя, как Дартин взбирается наверх, Конан еле слышно пробормотал:

– Дурак…

Он повернулся к Пустынному Коде, который обиженно хлопал пушистыми светлыми ресницами и ждал, пока его заметят.

– Иди ко мне, малыш.

– Я сержусь, – с глубоким вздохом ответил Кода. – Ты толкнул меня. Ты смеялся надо мной.

– Прости меня, Кода.

– Ты неискренне говоришь это. Я сержусь. Они немного помолчали. Конан снова начал перебирать гальку. Первым не выдержал Кода.

– Я сержусь, – напомнил он жалобно.

– А ты не сердись, – посоветовал ему Конан. Гном потоптался на месте и решил сменить тему разговора.

– Дартин – гнусный тип. Он толкает тебя на верную погибель…

Косящие золотистые глаза медленно налились светом, и Кода вкрадчиво спросил:

– Конан, можно, я наведу на Дартина порчу?

– Еще что выдумал, – сказал Конан, вставая.

– Я еще выдумал, – подтвердил Кода. – А если устроить обвал в горах?

Конан покачал у него перед носом грязным пальцем.

– Ни обвалов, ни землетрясений, ни чумы. Понял? Шею сверну!

– Понял, – уныло сказал Кода. От разочарования его уши повисли, как увядшие лопухи. – Ни обвалов, ни землетрясений, ни чумы. Свернешь шею. Человек!

В последнее слово он вложил всю горечь обиды.

Дартин бил подобранным возле штольни молотком по скальной стенке.

– Привет, – произнес голос у него за спиной.

Голос был женский.

Кто она? Фея гор, царица весны, юная жрица? Только бы не спугнуть. Если Дартин будет с ней вежлив, она поможет ему. Она укажет розовым пальчиком: здесь твое сокровище, парень. Вот здесь – и нигде более.

Но девушка не была ни феей гор, ни царицей весны.

Слегка расставив ноги в сапожках из мягкой желтой кожи, перед Дартином стояла Дин.

Она была одета как мальчишка, в шаровары и белую рубашку. Хлыстиком чернела тонкая косичка с вплетенными в нее медными монетами. Дартин не сразу заметил, что в опущенной руке она держит киммерийский меч – прямой и более длинный, чем носят здешние воины.

– Привет, Дин, – пробормотал Дартин, смутившись. – Ты… что ты так смотришь? – И неожиданно спохватился: – Откуда ты взялась?

– Я шла по твоим следам.

– По пустыне? Одна?

– По пустыне, – высокомерно сказала Дин. – Одна.

Дартин чувствовал, что она говорит правду, и похолодел.

Машинально он отступил на шаг и тронул рукоятку своего кинжала. Такие ножи – широкие, тяжелые, с рукоятками из гладкой кости – называли «лысая голова».

Дин развела руки в стороны, сверкнула сталь ее меча. Бледное лицо девочки было неподвижным, словно вырезанное из камня. Дартину стало жутко. «Убить это существо, – подумал он внезапно, – убить и избавиться от кошмара. Она оборотень, лисица». Он вспомнил, как рыдали ночью шакалы.

Дин опустила руки. Дартин смотрел на нее во все глаза и ждал, когда она превратится в самку шакала, в лисицу, во что-нибудь ужасное. Но она продолжала оставаться девочкой.

– Где камень? – спросила его Дин.

– Какой рамень?

– Дартин, ты лжешь.

– Ты рехнулась, Дин! Какой еще камень?

– Желтый камень, некогда похищенный у Зират. Ты нашел его. Теперь отдай.

– Клянусь тебе, Дин…