Возможно, будь она из плоти и крови, ее мнение оказалось бы иным.
Эти бессвязные соображения навели Конана на другую, более серьезную мысль: что вчера произошло между ним и белокурой незнакомкой из таверны? Ее ли это дом? Или он случайно оказался неизвестно где? В таком случае, где хозяева? Он не сомневался, что находится в Вендии. но на этом его познания касательно собственного положения в мире заканчивались.
Они целовались, он помнил вкус ее губ. Они пахли земляникой…
Конан улыбнулся. Что за странная женщина! Но очень привлекательная – это несомненно.
– Ясно тебе? – сказал он богине, как бы завершая свои раздумья о женщине.
Роскошному дворцу, где очутился варвар, казалось, не будет конца. Шелковая спальня сменилась туалетной комнатой, где Конан немедленно начал задыхаться и чихать от множества расставленных повсюду коробочек с благовониями, притираниями, пудрами, помадами, краской для глаз, волос, сосков, пупка, ладоней, ступней, щек. Здесь были склянки с ароматическими маслами, медные кувшинчики, изящно украшенные эмалями, содержащие какие-то едкие капли – возможно, их втирают в виски, чтобы придать себе бодрости. Пудра, серебряная, синяя, золотая, поднималась облаком над круглыми и овальными коробочками из драгоценных камней, едва только любопытный варвар приподнимал крышки. Он и сам не знал, зачем разглядывает все это. Женские ухищрения оставались для него, как и для большинства мужчин такого склада, чем-то загадочным и, в принципе, не особенно нужным. Конана никогда не интересовало, каким способом женщина делает себя привлекательной.
Возможно, он старался отыскать ответ на свои вопросы, Но их не было и здесь, в святая святых красавицы – ее туалетной комнате. И Копан пошел дальше.
В поисках выхода он переходил из помещения в помещение, но повсюду было одно и то же: роскошь и полное безлюдье. В конце концов, все это начало ему изрядно досаждать. Он несколько раз выглядывал в окна, но все они выходили во внутренний садик. Конан с досады даже плюнул туда пару раз и один раз попал в статую, изображавшую нахального вида девицу, которая, подбоченясь, плясала совершенно голая.
– Так тебе и надо, – мстительно произнес варвар и отошел от окна.
Он двигался спиной и потому случайно налетел на очередной столик, каких немало имелось в комнате. Хрупкая тонконогая мебель зашаталась и повалилась набок, как будто Конан ее убил. Лежащий столик напомнил подстреленную антилопу. Варвар не захотел исправлять содеянное. Он вдруг заметил некий предмет, который привлек его внимание куда больше какого-то жалкого столика – будь тот хоть из драгоценнейшего черного дерева, инкрустированного жемчужными и перламутровыми пластинами. Сундучок.
Маленький, прочно запертый сундучок. Он находился под столиком, накрытый шелковым платком, – как будто его, в отличие от прочих вещей, имевшихся в особняке, тщательно прятали. Блестящий, гладко отполированный, металлический сундучок выглядел довольно тяжелым. На нем почти не было украшений – только три разноцветных драгоценных камня, выложенные треугольником, и гравировка – летящий дракон с распростертыми крыльями. Работа явно принадлежала резцу очень искусного мастера, и Конан ненадолго залюбовался ею.
Затем он решил поднять крышку и исследовать содержимое.
Безрезультатно – крышка не желала подниматься. Конан вертел свою находку и так, и эдак, ругался, скреб его ногтями – все бесполезно. Поскольку вещь оказалась не слишком тяжелой – во всяком случае, не такой тяжелой, какой выглядела, – он прихватил ее с собой. Возможно, удастся продать какому-нибудь любителю тайников. Да и металл, из которого выкован предмет, кажется, не простой. Либо драгоценный, либо магический – к такому выводу пришел Конан.
Но на самом деле – он не желал себе признаваться в этом – его разозлила загадка. Он не любил, когда в уме поселялась некая тайна и начинала там жужжать и биться, словно раздраженная муха. Киммерийцу хотелось, чтобы мир был ясным и чистым, без магии, тайна прочих глупостей. И это было главной побудительной причиной, заставившей его забрать сундучок.
Он миновал еще две анфилады роскошно убранных комнат и наконец увидел нечто новое – лестницу. Она уводила куда-то вниз, явно ниже первого этажа здания, сколько мог судить варвар. Он выбрался на ступеньки и огляделся. Ничего. Просто пустые стены. Чуть ниже начинались бесконечные тканые ковры с геометрическим узором. Ковры застилали ступени, скрадывая звук шагов, увешивали стены, поглощая звуки, доносящиеся из помещения.
Читать дальше