Array Журнал «Если» - «Если» 2010 № 08

Змеиный Язык утверждала, что члену АБЗДДИ нужно снизить норму, поскольку его призывали другие обязанности. Ксапан возражал, что Жаба не принес подписанный контракт, так что никакие послабления здесь не действуют.

В базовом соглашении не нашлось оговорок для подобных случаев. Хорек и Змеиный Язык долго пялились друг на друга, после чего последняя поднялась в квартиру Чесни, чтобы задать животрепещущий вопрос: «Готов ли ты упорствовать и дальше?».

И когда Чесни ответил утвердительно, костяшки стали валиться. С грохотом.

— Теперь ты понимаешь, — заключил Сатана.

Чесни покачал головой, но не в знак возражения. Просто никак не мог переварить информацию, которую вложил Люцифер в его сознание, включая графические изображения, вызвавшие бы неудержимую диарею у самого Иеронима Босха.

— А теперь позволь мне показать кое-что, — продолжал Дьявол.

— Ты уже показал более чем достаточно, — проворчал Чесни, но рука с наманикюренными пальцами властно сжала его ладонь, и они мгновенно перенеслись в другое место — нечто вроде вершины гигантской скалы, вот только вид с нее открывался странноватый. И тут до Чесни дошло.

— «Все царства мира»… — процитировал он. — Это сюда ты приводил…

— Назови имя, — перебил Сатана, — и я сброшу тебя вниз.

Он зябко передернул плечами, словно пытаясь оправиться от судорог.

— Смотри сюда.

Чесни повиновался, и все, на что он смотрел, каким-то образом увеличивалось и становилось отчетливее, пока он не перенесся на место действия — фабрику, где собирали компьютеры. Но линия сборки была остановлена, служащие отсутствовали, а в идеально чистом помещении царила тишина.

— Жадности пришел каюк, — пояснил Дьявол. — Никто не заказывает товар, потому что никто не желает получить прибыль от продажи. А если бы и желал, никто не хочет получать жалованье, изготовляя компьютеры.

Еще мгновение — и они вновь оказались на скале.

— Смотри, — повторил Сатана.

Чесни очутился в другом помещении — ночном клубе на той же улице, что и его квартира: пустые кабинки, потухшие огни, пустая танцплощадка, пыльные бутылки за стойкой.

— Похоти пришел каюк. Молодые люди не стремятся произвести впечатление на молодых женщин, а те не стремятся ответить на призыв.

Далее последовал четырехзвездный ресторан: стулья составлены на столах без скатертей, грили и печи давно остыли, холодильники забиты мясом и вянущими овощами.

— Ясно, — вздохнул Чесни. — Чревоугодию пришел каюк. И никто не пытается дотянуться до Джонсов, потому что зависть выключена, и индустрия развлечений плюхнулась на задницу, ведь люди больше не играют. Мода умерла вместе с тщеславием.

Ресторан исчез, и они вновь обнаружили себя на скале.

— А каким образом ты собираешься продемонстрировать мне отсутствие гнева? Покажешь парня, сидящего в пещере и перебирающего собственную бороду?

— Я покажу тебе, что такое гнев, — прошипел Дьявол, но тут же сделал видимое усилие сдержаться и глубоко вздохнул: — Покажу, что я вплетен в основу и уток мира. Ты подорвал один из главных устоев существования.

— Нет, — запротестовал Чесни, — я всего лишь стукнул молотком по пальцу и не выругался. Все остальное последовало с твоей половины дома.

Он хотел сказать еще что-то, но неожиданно очутился на парковой скамейке, только теперь его собеседником был стройный темноволосый индивид с четко прорисованными чертами лица и крошечной эспаньолкой. Сатана несколько раз согнул и разогнул длинные пальцы, словно душитель, разогревающийся перед очередной вылазкой. Слабый серный смрад вплелся в ветерок.

— Мы можем сделать специальное предложение, — заявил Дьявол. — Никакого мелкого шрифта. Никаких сюрпризов. Все, что пожелаешь. Президент. Кинозвезда. Самый богатый человек в мире. Билл Гейтс — твой дворецкий, королева английская — в роли горничной.

— Однако в конце концов ты заберешь мою душу, — уточнил Чесни.

— Стандартное соглашение.

— Но я не стандартный клиент, верно?

Брови Дьявола сошлись к переносице. Небо потемнело.

— Это необходимо уладить, — процедил он.

— Прекрасно, — кивнул Чесни. — Согласен с твоими аргументами, основой и утком, необходимостью греха, но не готов отдать душу только затем, чтобы заткнуть дыру в профсоюзном договоре адских сил.

Ответом послужил скрежет зубовный.

— Сочувствую, — вздохнул Чесни. — Нет, честно, сочувствую. Но почему вы не можете договориться со своими работниками?