Макс Фрай - Обжора-хохотун

— Ладно, хорошо, предположим, бодрствую, — согласился я. — Тогда объясните мне, пожалуйста, вот что. Когда вы говорили, будто мне предстоит работать двадцать часов в сутки, что вы имели в виду? Какую практическую пользу я могу вам принести? Полы помыть? В трактир за обедом сбегать? Белый балахон вашему, как вы выразились, лучшему сотруднику постирать?

— Вот это — ни в коем случае, — совершенно серьезно сказал сэр Джуффин. — Такую работу сэр Шурф даже мне, пожалуй, не доверит. Да и полы в моем кабинете мыть не так просто, как ты думаешь. Восемнадцатая ступень Черной магии и тридцать вторая Белой — чтобы дышалось лучше. Думаю, поначалу тебе придется делать работу попроще.

— Например? — Я решил, что не отстану от него, пока не получу внятного ответа. Чтобы не пришлось гадать до завтрашнего утра — заставят меня круглосуточно драить сортиры в Доме у Моста или все-таки обойдется?

— Попробуй догадаться сам, — отрезал сэр Джуффин. — У тебя есть шанс — при условии, что ты вспомнишь то немногое, что знаешь о Тайном Сыске и о себе. И выкинешь из своей бедной головы мрачные мысли об уборке помещений — для этого у тебя пока недостаточно высокая квалификация, смирись.

«Недостаточно высокая квалификация» — это звучит довольно обидно, но только не тогда, когда речь идет о черной работе. Поэтому я приободрился и начал думать.

О Малом Тайном Сыскном войске, особом следственном управлении, созданном сразу после окончания войны за Кодекс Хрембера на тот случай, если кто-нибудь из уцелевших в Смутные времена колдунов, одурев от тягот мирной жизни, пустится во все тяжкие, я знал примерно столько же, сколько любой столичный обыватель, то есть почти ничего. Источников информации об их деятельности было два — городские слухи и газетные статьи. Я не доверял обоим, но в общем полагал, что каких-то вооруженных запретными знаниями злодеев Тайные сыщики время от времени действительно ловят. Газетчики их подвиги наверняка преувеличивают, но вряд ли сочиняют совсем уж на пустом месте.

О себе я знал гораздо больше, чем о Тайном Сыске, — так мне, по крайней мере, казалось. И принялся гадать, какие из моих многочисленных достоинств и умений могут быть полезны Тайному Сыску. Вряд ли им требуется хороший математик и тем более посредственный юрист. А уж скверный историк и подавно не нужен. Что касается моих боксерских талантов — я бы не удивился, если бы они приглянулись начальнику обычной городской полиции, а мятежных Магистров кулаками особо не напугаешь.

Не то сэру Джуффину прискучило наблюдать за моими интеллектуальными муками, не то в его сердце и правда есть место милосердию. Во всяком случае, он сжалился и дал мне подсказку:

— В детстве ты, помнится, неплохо разбирался с головоломками. До сих пор горжусь идеей тебя к ним приохотить.

— Гордитесь идеей?.. Погодите, так это были вы? Надо же, какая, оказывается, важная персона меня на закорках таскала, а я и не подозревал об оказанной мне чести.

— Наконец-то я знаю, кого благодарить за те игрушки, — сказал я. — Такое счастье было с ними возиться. Я бы, пожалуй, и сейчас время от времени развлекался с головоломками, но мне уже давно не попадалось ничего новенького. Очень жаль!

— Ну вот видишь. А у нас головоломок больше, чем любителей их разгадывать. Так что, выходит, я предлагаю тебе скорее развлечение, чем работу.

— Головоломок? — неуверенно переспросил я. — То есть вы хотите сказать… Нет, быть того не может. Что я вот так сразу — хлоп! — и начну распутывать всякие загадочные преступления?

— Почему бы нет? Сегодня как раз выяснилось, что ты уже знаешь, как должен вести себя следователь. Сперва допросить подозреваемого и только потом делать выводы. Свежий, оригинальный подход! Мне бы в голову не пришло.

Переступая порог родительского дома, я был твердо уверен, что ни заключение в Холоми, ни мытье сортиров мне в ближайшее время не грозят. Оставалась всего одна серьезная проблема — пришедший в негодность гардероб, поэтому я сразу помчался наверх, в свою комнату. Одевался очень тщательно: сэр Джуффин Халли полдня наблюдал меня в дырявой скабе и обгоревшем лоохи, и мне пришлось здорово поломать голову, чтобы придумать, как сгладить столь неприятное первое впечатление.

Когда я вернулся в гостиную, родители и сэр Джуффин уже сидели за столом. Вообще-то, в нашем доме не приняты общие застолья — каждый ест, когда захочет, без церемоний и не оглядываясь на других. Но когда появляется голодный гость, непременно выясняется, что у хозяев тоже разыгрался аппетит, — такие уж мы компанейские люди.