Владислав Верницкий - Сын Химеры. Гнев богов (СИ)

Послышалось конное фырчанье и смех незваных гостей. Керсан открыл глаза, прислушался, разбудил остальных и одним мановением руки указал в сторону кустистой сирени. Возле бывшего кострища показалось двенадцать татар. Все на лошадях. Отряд остановился на злополучной поляне.

Главарь отряда подошёл к остаткам костра, коснулся мизинцем ещё пышущего жаром пепла, что-то скомандовал команде на своём языке и начал распрягать коня. Остальные разбрелись по периметру лагеря. Только трое всадников рассредоточились по сторонам и исчезли из виду. Ждать пришлось не долго – Марина громко чихнула. Оказалось, у неё аллергия на цветы. Один из татар что-то закричал, указывая пальцем в сторону куста сирени. Ещё двое откликнулись его тревоге и троицей двинулись через куст прямо на путников.

– Ну, всё! Хана! Готовьтесь к бою,Други! Будет сеча! – прошептал Керсан.

Куст сирени раздвинул свои ветви. Взору путников предстал первый татарин в замасленном халате, который принял выпад в живот от колдуна. Керсан схватил его за воротник и потянул на себя. Увидев убитого товарища, двое других татар пошли в наступление. Полина начала уворачиваться от выпадов врага. Альберт махал саблей, пытаясь попасть по руке второго татарина. Марина обошла татарина Полины и резанула того сверху вниз влево по его спине, уполовинив позвоночник. Татарин только закричал и тут же поймал саблю Полины снизу челюсти. Захлёбываясь кровью, пал ничком оземь. Оставшегося из этой компании татарина Керсан вырубил оттоком в макушку и оттащил в соседний куст можжевельника, из которого предательски торчали ноги. Послышался шорох и треск веток под чьими-то ногами. Звуки исходил от многих пар ног.

На поле боя появилось ещё пять татар. Самый крайний татарин взмахнул саблей и напал на Альберта. Тот принял удар на свою саблю и силой удержал на равновесии, отведя оружие противника в сторону. Альберт резко попытался коснуться саблей до основания шеи врага, на что противник ответил взаимной защитой. Воин справедливости отпрыгнул и встал в боксёрскую стойку. Начал прыгать по кругу. Татарин потерялся от увиденного зрелища. Пока враг не знал, как ему поступить, Альберт тем временем запрыгнул за спину и нарисовал ему две продольные полосы вдоль спины. Последним его движением оказалось сквозное проникновение в грудь, когда татарин попытался изобразить выпад и развернуться грудью к своему врагу. В полёте на землю враг ухватил ладонями саблю Альберта, но парень резко выдернул её из груди умирающего татарина.

– Урала!!! Дрожи, урус, от страха! Твои боги не помогут тебе! Твои боги сделают вас нашими рабами! Лучше сдавайся добровольно, урус, и мы не поработим в рабство твоих детей! – закричал один из татар в сторону Керсана, но ятаган не убрал.

Керсан вывел саблю из ножен и встал в боевую стойку. Татарин взмахнул ятаганом над головой колдуна, на что тот ответил защитным блоком. Отвёл ятаган врага в левую сторону и резко дёрнул своей саблей в сторону его груди, чиркнув красноватой полоской по низу живота. Татарин не успел сделать свой выпад в сторону колдуна, как сабля врага, слева на право, отделила голову от туловища. Обезглавленное тело татарина с грохотом упало на красную от крови траву.

Трое оставшихся в живых татар развернулись и побежали обратно к расположенному лагерю. Керсан побежал за ними, остальным приказав оставаться на месте. Пока колдун бежал в реку, остальные татары заметили его и побежали за ним. Тут засада татар и встретила неожиданную засаду «русских». Керсан проплыл по реке и на глубине нырнул под воду. Русалки окружили воина со всех сторон. Колдун знаменовал себя полукругом с точкой внутри и указал в сторону берега, откуда на лошадях уже широкими прыжками топят друг друга татары. Все русалки взмахнули хвостами и умчались в указанном направлении. Керсан спокойно доплыл до берега, взглянул на утопающие остатки вернувшихся с дозора татар, подошёл к беку, из внутреннего кармана сырой куртки вынул немецкий Браунинг и опустил ствол пистолета на уровне лба, сидящего в позе лотоса монгола.

– Твоё тело сожрут крысы и волки! Твоя душа никогда не узнает о свободе! – огрызнулся тать. Керсан взвёл затвор и нажал на курок, выталкивая пулю из дула.

Рванув грохотом, пистолет отдачей дёрнуло вверх. Посередине лба татарина была нарисована красноватая круглая дырочка, из которой вытекла струйка тёплой крови. Тело врага пало ничком оземь. Время навсегда оставит здесь печать исторического сражения, о котором в скором времени забудут и переврут ещё не одну сотню раз.