Валерий Иващенко - Золотой Лис. 1-2 часть

— Аргх-х…

Скелет трясся и скрипел. Невесть сколько десятилетий или даже веков он пролежал неподвижно, непобеспокоенный никем и ничем. Лежал и лежал себе, уставясь в непроглядную темноту столь же чёрным взором. И кто знает, какие видения, какие грёзы посещали его в стылой неподвижности подземной пустоты?

Так он и покоился смирнёхонько, покуда однажды его не пробудило и принудило к действиям старое проклятье. Наверное, потому, паскуда, он сейчас и сыпал пылью так, что нестерпимо хотелось чихнуть. В чёрной глубине его глазниц иногда вспыхивали зеленоватые огоньки, и тогда казалось, что ощерившийся череп с интересом присматривается к замершему перед ним в готовности человеку.

Хотя, что там всматриваться? Обыкновенный расхититель гробниц, каковые нет-нет да забредают даже сюда, на нижние ярусы старой гномьей крепости Дарнмут. Чуть выше среднего роста, в линялом длинном плаще, подчёркивающем напружинившуюся готовность худощавой фигуры. Если б не еле заметная горбинка носа и аккуратные черты молодого сероглазого лица, ничем бы он и не отличался от местных, обычно чуть более низких, круглолицых и шумных бородачей…

— Откуда ж ты взялся, такой резвый? — живой сплюнул на грязный пол и с шипением потёр разнывшийся от неудачно пропущенного удара бок.

Если б костяк умел думать и даже говорить, он возможно, и ответил бы. Так мол, и так — я такой же невезучий бродяга вроде тебя самого, некогда вляпавшийся в ловушку и за века истлевший до скелета… но костяк того не умел. Впитавшееся за долгое время в кости поток проклятия сейчас принуждал эти старые мощи к одному-единственному действу: со всею возможной резвостью охранять свою территорию.

Наверняка к тому ещё примешивалась толика ненависти, которую обитатели той стороны не-жизни традиционно испытывают к живым. Возможно даже, ещё и желание немного закусить свежатинкой, горячей и живой плотью — но разве ж этот скелет скажет? Нежить, трупяк, что с него взять…

Посох в руке мужчины качнулся влево-вправо изучающим движением — как отреагирует этот трухлявый костяк? Хотя изделие и было куда больше похоже на обыкновенную прогулочную трость, нежели на оружие и инструмент чародея, магией от него ощутимо потягивало. Во всяком случае, голова скелета послушно качнулась из стороны в сторону, следя за блестящим навершием с несомненным интересом.

— Ах вот оно что, драконов не любишь? — живой хрипло рассмеялся.

Ситуация сложилась тупиковая. С одной стороны, скелет не мог далеко отойти от места своей давнишней кончины, вокруг которой старое проклятие гномов поддерживало в нём это извращённое подобие жизни. А с другой, домогавшийся валяющихся там скромных сокровищ пришлый тоже оказывался не в состоянии проникнуть к вожделеемым им предметам.

Он краем глаз бросил мимолётный взгляд туда же, в навершие, и на его грязные губы выползла улыбка. Дракончик, в форме которого и была сделана рукоять, казалось, ожил. Трость в руке мелко дрожала от еле сдерживаемого гнева, отчего маленький символ, казалось, пылал праведным гневом и тоже порывался ринуться на врага. Нет, определённо, у сгинувшего невесть когда драконьего племени наверняка имелись свои счёты с неупокоенными. И от древности та взаимная ненависть отнюдь не истлела…

Посох-трость раскачивался всё сильнее, а за ним в противоположные стороны раскачивался и невесть что удумавший живой. Если бы у скелета имелись глаза, он без труда следил бы за обоими. Но, за неимением таковых, черепушка усердно пялилась на более близкий и потому сочтённый более опасным предмет.

Ах, незадача! Из свободной ладони вырвался и укатился вперёд слабо скрипящий, сыплющий зеленушными искрами предмет. Мужчина, словно пытаясь поймать его, прыгнул за ним вперёд-в-сторону.

Скелет с весьма похвальной резвостью ринулся наперерез. М-да! С соображаловкой у него откровенно оказалось туговато, при такой-то гулкой пустоте в голове! Потому что пощёлкивающая костлявая нога в очередном шаге наступила на обронённый предмет, над назначением которого скелет задуматься просто не сумел. Ведь даже для живого было бы трудновато думать о трёх вещах одновременно.

Тут же взвился лёгкий дымок, мгновенно охвативший всего неупокоенного. В его клубах тот затрясся словно в припадке, и с жутким, душераздирающим хрустом стал оседать вниз.