Наталия Осояну: Лесной царь

— Тиль, он потребует с нас плату за все это?

Тиль как-то странно на нее посмотрел и, как ей показалось, с трудом удержался от лжи.

— Да. Но ты не беспокойся… платить буду только я. И не ему. Просто… так заведено.

— Но… мы ведь вернемся?

Он отвернулся.

— Тиль? Я боюсь, что…

— Нашел, нашел! — коротышка танцевал возле Архивариуса. — Быстрее!

И больше времени разговаривать не было.

…— Мама?

Коротышка крепко сжал ладонь Лугги, и ей оставалось только смотреть.

— Мама, это я. Я вернулся.

Конечно, это и впрямь была его настоящая мать — они были очень похожи друг на друга и внешностью, и внутренним светом. Но… она была так же слепа, как и все остальные люди в Городе.

И в кроватке перед ней лежал ребенок с такими же, как у неё и у Тиля белыми волосами.

— Пойдем! — вдруг запрыгал коротышка с нетерпением. — Она не узнает тебя, вот и славно! Может, ещё успеете уйти…

— Что? — ужаснулась Лугга. — Ты не говорил, что это опасно, трухлявый пень!

… а Тиль не слышал их. Он вглядывался в давно забытые черты, и с каждой секундой убеждался, что именно её видел во сне много раз, и не понимал, кто она такая. Он ощутил умиротворение — и, вместе с тем, какую-то странную обреченность.

"Я дома…"

— Лесные!

Голос прозвучал, казалось, сразу со всех сторон.

В окна дома заглядывала тьма, и тьма вошла в двери.

— Уходи, Лугга, — спокойно сказал Тиль. — Я отвлеку их.

— Нет, — она встала рядом с ним. — Я уйду только вместе с тобой…

… потом она поняла, кем был коротышка и остальные существа, прятавшиеся в темноте пещеры.

Лесные, попавшие в Город и проигравшие сражение с Тьмой.

Лешие — сломленные, изуродованные, почти что убитые.

И сердце её сжалось от горя…

Но это было уже после того, как она и Тиль бросили вызов той силе, что овладела Городом и правила им вот уже многие тысячи лет.

Они вспомнили все, чему учила их Дана, и собрали весь свет в своих душах…

"Ты останешься здесь, — шептала тьма.

Много лет назад тебя украли, но ты вернулся — я знала, что так и будет, потому что никто не может спастись от меня.

Я войду в твою душу тоской по утраченному детству и горечью обиды на всех Лесных — и ты станешь моим навсегда.

Так будет!"

"Я вернулся, — ответил Тиль.

Я вернулся, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу и понять, кто я такой на самом деле. Мне нет пути, пока за спиной стоишь ты.

Поэтому ты уйдешь отсюда навсегда.

Так будет!"

И вдвоем с Луггой они стали ослепительно яркой звездой, чтобы проникнуть в сердце тьмы и выжечь его…

— … я вижу тебя.

Тиль коснулся её лица кончиками пальцев. В её глазах стояли слезы, а его фигура расплывалась и мерцала.

— Так странно… это сон?

— Нет. Я вернулся через много лет, чтобы сразиться с тьмой… я не смог её победить до конца, но всё же теперь тебе будет легче жить здесь… с ним.

— Ты останешься?

Он молчал.

— Ты не останешься…

— Не плачь, прошу тебя!

— Это сон, это всего лишь сон… ты снился мне столько раз за эти годы…

Обнявшись, они плакали оба.

— Я не могу остаться. Теперь ты разрешишь мне снова уйти? Я должен был знать, что ты мне разрешаешь…

— Разве у меня есть выбор?

И они молчали, пока время не истекло.

— Я не вернусь в Лес, — сказал Тиль, и его лицо наконец-то стало спокойным.

— Мы пойдем вместе, — ответила Лугга.

Дорога перед ними уходила вдаль за горизонт; Лес и Город остались позади.

— Я пойду за тобой хоть на край света…

Он улыбнулся.

"Я пойду с тобой хоть на край света, — повторила Лугга про себя. — Тысячу городов я пройду, потому что люблю тебя…"

Дана была права, тысячу раз права. "Ты должна догнать его, — сказала Владычица. — Тиль станет Лесным Царем после меня, и я хочу, чтобы призраки прошлого оставили его навсегда, а для этого он должен вернуться туда, где родился и провел первые годы жизни. Чтобы по-настоящему понять Лес, ему придется понять самого себя, а ты будешь сопровождать его, помогать ему. Это будет непросто, и даже опасно… но я когда-то сама через это прошла, и поэтому верю, что всё будет хорошо".

И всё же Дана боялась, что потеряла его навсегда, рассказав — намеренно! — правду о прошлом.

Лишь об одном Владычица умолчала, но теперь всё и так было понятно: если будущему королю суждено пройти через многочисленные испытания, чтобы доказать, что он достоин трона…

… то же самое предстоит и будущей королеве.

"Да, — Лугга улыбнулась. — Пусть Город идет своим путем, а Лес — своим. Для нас найдется между ними третья дорога — до тех пор, пока ты окончательно не придешь к согласию со своей душой. Я же буду рядом, какие бы преграды и невзгоды не ждали нас. Но, хоть ты сейчас и слышать об этом не захочешь, я точно знаю: ты вернешься.