Ольга Санечкина: Смерть обреченных на жизнь

Ближе к вечеру, рассматривая платье, которое принесла служанка, Малкани Куори недовольно скривилась. Надо признать платье было красивое. Легкое и изящное, цвета топленого молока, вручную расписанное мелкими голубыми цветами, оно должно было подчеркнуть хрупкость и юность Джельсамины. Но это было то, чего Мине хотелось меньше всего. Она и так являлась самой молодой Персоной и не видела необходимости лишний раз подчеркивать это. Но девушка давно поняла, сопротивляться и спорить бесполезно. Она много раз уже совершала попытки отстаивать свою точку зрения, но ее мало кто слушал. После смерти матери, в доме сменилась вся прислуга и преподаватели Мины. Все они подчинялись кому угодно только не ей. Скорее можно было сказать, что Малкани Куори подчинялась этим людям. Да, определенно, она была узницей в собственном доме.

Надев платье и шелковые туфельки под цвет, Мина взглянула в зеркало. На голове колечки волос больше напоминали птичье гнездо, и, к сожалению, с этим мало что можно было сделать. А в остальном она выглядела очень даже неплохо.

Ее размышления прервал звук колокольчика. Слуги знали, что Мина не любит, когда нарушают ее одиночество и старались лишний раз не беспокоить своим присутствием. Пожалуй, это была единственная привилегия, которую Малкани Куори удалось отстоять. Звон колокольчика в данном случае означал, что пора спускаться в бальный зал и встречать гостей. В последний момент Мина вспомнила о духах, и бросилась к туалетному столику. На нем стоял изящный хрустальный флакон в форме сердечка. Это были любимые духи ее матери. Одна из немногих вещей, которые ей удалось сохранить. Аккуратно нанеся духи за ушком и на запястья, Мина закрыла глаза и позволила себе вдохнуть их аромат. На мгновение ей показалось, что если глаза не открывать, то рядом окажется мама… Резкий стук и звук распахивающейся двери заставили ее вздрогнуть и открыть глаза.

— Госпожа Джельсамина, с вами все в порядке? — сухой голос мадам Аннет, главной наставницы девушки, заставил Мину скривиться в кислой гримасе. Если бы воспитатели, как слуги, уважали ее просьбу не вламываться к ней в комнату без особой надобности, жизнь была бы не столь тягостной. Мадам Аннет служила главной наставницей девушки, имела в доме почти безграничную власть, и являла собой яркий пример омерзительной воспитательницы. В сущности, она была не наставницей, а тюремщицей подопечной.

— Да. Уже иду. — Мина вышла из своей комнаты и, молча, проследовала к залу мимо мадам. Как бы ни раздражала ее та власть, которую Аннет имела над ней, грубить девушка не собиралась, по крайней мере…, пока.

Проходя роскошный бальный зал насквозь, Мина остановилась и огляделась. Белоснежные стены были увиты гирляндами из нежно-розовых цветов, название которых Джельсамина постоянно забывала, переплетенных золотыми лентами. Накрытые изысканными угощениями столы были украшены букетами из только распустившихся фаргосов — любимых цветов Мины. Отец Джинни как-то спросил у юной госпожи, почему всем прекрасным обитателям его сада, Мина отдает предпочтение именно фаргосу. Подумав несколько минут, девушка ответила: «Наверное, дело в том, что этот цветок безумно похож на Джакомо. Не только потому, что лепестки цветка точь-в-точь повторяют цвет глаз кузена…. А еще потому, что он так же многолик и не предсказуем». Характеристика цветка, данная Миной, была более чем справедливой. Часто фаргос называли «обманщиком». Внешняя сторона его лепестков имела темно-серый оттенок, более всего похожий на цвет грозовых туч. И поэтому бутон был похож на бокал, высеченный из темно-синего т'эльмандина. Но когда цветок раскрывался, то внешняя сторона лепестков оказывалась необыкновенно нежного зеленого цвета с легким отливом в ржавчину. После того, как лепестки опадали, у фаргоса начинала созревать ярко-алая пятигранная семенная коробочка, с прозрачными стенами, сквозь которые сверкали золотые искры зарождающихся семян. В процессе созревания коробочка наполнялась млечным соком, который являлся основой фари — самого элитного напитка мира. А когда созревшую коробочку срывали, матовые резные листья цветка покрывались глянцем, и светились в темноте загадочным зеленым цветом. Уникальный, тонкий аромат фаргоса был в буквальном смысле слова завораживающим. Вдохнув чарующий запах, было очень трудно оторваться от созерцания красоты этого чуда природы. Мине всегда казалось, что этот прекрасный цветок имеет бесконечное множество обличий. С трудом оторвав взор от своих любимцев, девушка продолжила инспекцию зала дальше.