Адриан Коул - Трон Дураков

— И часто ли случались такие утечки силы? — недоверчиво спросил Странгарт.

— Бывали. Но небольшие. В основном после того, как была выкована чародейская Цепь между мирами и укрощен хаос, воцарившийся в Ксаниддуме. Неумелое колдовство Иерархов до основания потрясло Омару и ее многочисленные Отражения, и вот тогда-то в стенах нашего мира стали появляться отверстия. Через одно из них вошел Корбилиан, правда, потом он закрыл его за собой. Оно было последним. После его прихода утечек силы больше не было, если не считать Ксаниддума. Но Мировые Стражи не должны были появляться там. Нашей обязанностью было смотреть за другими частями Омары.

— Так, значит, — вмешалась Сайсифер, — события в Ксаниддуме вас не пробудили?

— Нет. От них проснулся Наар-Йарнок.

Лицо девушки омрачилось.

— Да, — тихо ответила она. — Это мне хорошо известно. Наар-Йарнок, последний из Королей-Чародеев, ждавший того, кто его разбудит.

— Сайсифер, — начал было Руан, — стоит ли…

— Я разбудила его. Я была рождена для этого. А Корбилиан принес силу, чтобы навеки запечатать Врата.

— Такой силой Мировые Стражи не обладали, — признал Орхунг. — Мы были всего лишь хранителями внешних земель. Все время, пока продолжались возмущения в Ксаниддуме и пока шла ваша война, мы продолжали спать. Мы не были созданы для участия в ней.

Сайсифер встряхнулась, точно пытаясь отогнать дурные мысли.

— Да. Но теперь-то ты проснулся. — При звуке ее голоса остальным вдруг показалось, что в пиршественной зале стало холодно и темно, словно погасли все факелы до единого.

Орхунг медленно и печально покачал головой.

— Нет. Меня вырвали из сна.

Руан встал, бледный как привидение.

— Утечка силы? Здесь, в Элбероне?

— Не здесь. Но где-то в Омаре.

— Ксаниддум? — внезапно осипшим голосом произнес воин.

— Нет. Думаю, там все замерло навсегда. Я пришел сюда с далекого юга, из страны камня и льда. Мировые Стражи глубоко спали долгие годы, хотя для нас времени не существует. Но четыре ваших месяца тому назад на нашу крепость напали.

Слушатели ощутили прикосновение ледяных пальцев ужаса. Все молчали, никто не решался задать единственно возможный вопрос, страшась ответа, точно приговора.

— Некто, обладающий чудовищной силой, разыскал нашу крепость и без предупреждения взял ее штурмом. Никто из нас не ощутил его приближения. Значит, его могущество и впрямь очень велико. Нас просто перебили во сне. Наших дакарц разрезали на куски, слуг поубивали, крепость предали огню. Пламя было такое, что вечные льды растаяли на много миль вокруг. К утру от мощной цитадели не осталось ничего, кроме залитого кровью дымящегося пепелища.

Я чудом успел проснуться в самом начале атаки, разбуженный невероятной ожесточенностью натиска. Вокруг гибли, не успев прийти в себя, мои товарищи, беспомощные, словно только что вышедшие из утробы матери младенцы. Напавшие на нас существа были ужасны. Они ошеломили нас не только отвратительной наружностью, но и дикой жестокостью. Захваченные врасплох, мы не сумели собрать все силы для достойного отпора. Вообразите, что вы видите кошмарный сон, наполненный самыми ужасными и омерзительными тварями, которых когда-либо создавало человеческое воображение, а потом просыпаетесь и обнаруживаете, что ваш сон заполнил собою реальность. Но даже и тогда вам не представить ужаса, который творился в ту ночь в полярной крепости. Чудовища, огромные как горы, разевали широкие, словно пещеры, пасти и заглатывали моих товарищей целиком. В своей слепой ярости они не походили ни на одно из земных животных, ибо те убивают от голода, а эти убивали, снедаемые ненавистью ко всему живому и безумной жаждой уничтожения единственным чувством, которым снабдил их Создатель. Любое оружие было против них бессильно: даже когда мы обливали их струями пламени и огонь, гудя, пожирал их плоть, они продолжали набрасываться на нас, пока не превращались в груду пепла.

Гороподобными монстрами командовали другие существа, с виду отдаленно напоминавшие людей, но гораздо выше ростом. Их получеловечьи-полуживотные волосатые морды говорили о зверином коварстве и неутолимом голоде. Цель их была все та же: истребить всех обитателей крепости до единого, задуть в ней всякую искорку жизни. Если бы зло вдруг материализовалось и стало, к примеру, океаном, то наша твердыня была бы затоплена, сметена его волнами, разбита в мелкие щепки, стерта в песок. По правде говоря, сила, что навалилась на нас, не уступала стихии ни мощью, ни яростью, ни неуязвимостью.