Адриан Коул - Трон Дураков

— О чем это ты! — рассмеялся он и взял ее за руку, но девушка поспешила вырвать ее. Она явно была чем-то взволнована.

— Я не шучу.

— И я тоже, — серьезно ответил он. — Я не женюсь на девушке из дома Труллгунов, будь она хоть первой красавицей.

— Но и меня ты тоже не можешь сделать Императрицей.

— Никто не посмеет встать мне поперек дороги. Она кивнула, все еще не находя сил взглянуть ему прямо в глаза.

— Но я не смогу подарить тебе наследника. Минуту или две он изучающе вглядывался в ее профиль, а потом вдруг разразился совершенно искренним смехом.

— И это все, что ты хотела мне сказать? Что ты не сможешь родить мне ребенка? А я-то думал, ты скажешь, что не можешь полюбить меня из-за того, что было в прошлом…

— Оттемар, не надо…

Он схватил девушку за плечи и повернул ее к себе лицом:

— Мне не нужно ничего, кроме твоей любви! Я буду править, я буду укреплять мощь Империи, даже если у меня не будет сына, чтобы продолжить мое дело. Это не имеет для меня никакого значения.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я знаю, что имеет для тебя значение, — ответила она, нежно проводя рукой по его волосам. — Думаешь, я не чувствую твоей любви ко мне?

— Ты боишься, что я люблю тебя недостаточно сильно?

Она покачала головой.

— Дурачок. Я как раз боюсь, что твоя любовь ко мне слишком сильна. Ты из меня какую-то богиню делаешь и ставишь превыше всего на свете.

— Да! Выше даже собственной жизни! — рассмеялся он в ответ.

— И я люблю тебя не меньше, Оттемар. Его радость угасла, точно свеча на ветру.

— Тогда…

— Я могла бы родить ребенка. Как моя мать. И ее мать. Но это была бы девочка, так предопределили Иерархи. Его лицо омрачилось.

— Как это — предопределили?

— Все дело в даре. Когда мать передает его дочери, она отдает вместе с ним и свои силы. Вскоре после родов женщина умирает. Похоже, Иерархи не хотели, чтобы кто-нибудь знал их тайну. Выживает только ребенок, носящий ее в себе…

— Но ведь с тобой все кончилось! Ты же разбудила Наар-Йарнока, как они и хотели! Какой смысл продолжать все это дальше?..

— Ну и что, ведь дар все равно со мной. Орхунг доказал мне это. И моя дочь унаследует его. Так что я могу родить тебе ребенка, девочку, и она станет прекрасной Императрицей и продолжит твое дело. Если ты этого хочешь.

Он стоял перед ней бледный, как будто увидел призрака.

— А ты умрешь через несколько месяцев! Ну уж нет!

Она вздохнула:

— Тогда ты понимаешь, почему я не могу разделить с тобой трон.

Он кивнул.

— Но ты нужна мне, я ведь говорил.

— А твоей Империи нужен наследник.

Он отвернулся и надолго замолчал, потом снова стиснул ее плечи, но нежно, чтобы не причинить девушке боль. Лицо его просияло.

— Но ведь ты любишь меня?

Она ответила ему улыбкой.

— Я, которая презирала, которая ненавидела тебя. Да, Оттемар, люблю.

Крылья захлопали у них над головами, и на камни подле них белой тенью опустился Киррикри.

— Он что, подслушивал? — покраснел Оттемар. Она улыбнулась, красивая как никогда прежде.

— Нет, он и так все знает. — Сообщение птицы заставило ее посерьезнеть. — Эвкор Эпта, — сказала она отрывисто, точно сплюнула. Нашелся.

Теннебриель бежала, задыхаясь, петляя по незнакомым коридорам, пронизывавшим весь дворец насквозь. Ей помнилось, что в некоторых комнатах, мимо которых она пробегала, были люди, но никто не выходил ей навстречу, не окликал ее, не пытался остановить. Все выше и выше взбиралась она по крутым лестницам и запутанным коридорам, пока наконец не оказалась в просторном покое со старинной мебелью и выцветшими от времени драпировками. Здесь, по-видимому, редко бывали люди, повсюду толстым слоем лежала пыль. Теннебриель рухнула на кровать, отчего столб пыли тут же поднялся в воздух, и горько зарыдала. Через некоторое время, обессиленная, девушка заснула, подтянув колени к животу, подобно зародышу в материнском чреве.

Несколько часов спустя девушка проснулась и села. Ноги гудели от недавнего безумного бега. Ощущение несчастья нахлынуло на нее волной, и она чуть снова не разрыдалась, но тут же усилием воли взяла себя в руки. Она еще не представляла, как быть и что делать дальше, но твердо знала одно: из дворца, да и из города, надо было убираться любой ценой и как можно скорее. Но как?

Поминутно озираясь по сторонам и останавливаясь, чтобы прислушаться, Теннебриель вышла из заброшенного покоя и оказалась в длинном пустом коридоре, эхом отзывавшемся на каждый ее шаг. В противоположном его конце виднелось окно. Крадучись, девушка приблизилась к нему и выглянула наружу. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, куда она попала: эти покои располагались в самой западной части дворца, которая вплотную примыкала к неприступным утесам, защищавшим город от нападения с моря. Вскарабкаться на них она все равно не могла, да и окошко было слишком узким, даже ей не удалось бы в него протиснуться. Зато теперь она знала, что делать дальше: единственный путь к спасению лежал через окно, значит, нужно было найти другое, пошире, и выбраться на крыши дворца.