Адриан Коул - Трон Дураков

Сражаясь, Варгалоу с удивлением обнаружил, что его сознание совершенно не участвует в происходящем: он косил врагов, как траву, полагаясь единственно на инстинкт, который заставлял его самого держаться подальше от чужой стали. Война в Ксаниддуме внушила ему отвращение к любого рода сражениям, но, наблюдая это побоище, Варгалоу почувствовал, как у него все онемело внутри, и теперь дрался без всяких эмоций, точно автомат.

Даррабан и его люди быстро довели дело до конца: они убивали врагов до тех пор, пока не раздалась мольба о пощаде. Правитель Труллгунов сразу же подал сигнал прекратить сражение, ибо, несмотря на всю свою свирепость, кровожадным маньяком он все же не был.

Шум и движение тут же замерли, и Варгалоу обнаружил, что стоит среди забрызганных кровью людей, ошеломленных неистовством боя. На какое-то мгновение им даже стало стыдно самих себя и своих поступков. Потом солдаты Империи побросали оружие и устремили на победителей настороженные взгляды. Люди Даррабана тоже были порядком измучены. Наступившее затишье охладило пыл обеих сторон.

— Где Феннобар? — задал вопрос Варгалоу, но побежденные не отвечали.

Широко шагая, к нему подошел Даррабан. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась, глубокий порез на плече сочился кровью.

— Был таков, — проворчал он. — Давно уже. Как только понял, что наша взяла, прикрылся дымовой завесой и сбежал. С ним ушло много кораблей.

— Но наследник…

— Здесь! — захохотал Труллгун. — Он — цена Феннобаровой жизни.

Мгновение спустя Варгалоу их увидел: они медленно поднимались на палубу, Гайл поддерживал Сайсифер, помогая ей перешагивать через обломки и мертвые тела.

Варгалоу немедленно бросился к ним. Ему хотелось сжать их обоих в объятиях, но вместо этого все трое замерли и смотрели друг на друга, словно бестелесные духи, повстречавшиеся в другой жизни.

— Забери нас из этого бардака, — нарушил молчание Гайл. Взгляд его был полон отвращения ко всему, что их окружало. Избавитель молча кивнул, и все трое поспешили покинуть увечный флагман и вернуться на корабль Даррабана. Немного погодя галера избавилась от своей жертвы, и некогда грозный корабль, превратившийся ныне в дотлевающий гроб для сотен мертвых тел, в беспорядке разбросанных по палубе, медленно погрузился в вечную тишину моря.

Даррабан приветствовал гостей в своей каюте.

— Люди Феннобара сдались. Битва окончена. — Он поклонился Гайлу. Господин, для меня нет большей чести, чем объявить мой меч, мой флот…

Гайл положил руку ему на плечо и устремил на него усталый взор.

— Я рад, что ты со мной, Даррабан. Сегодня ты одержал блестящую победу, но, честно говоря, не таким способом хотел бы я получить трон.

Варгалоу не сводил глаз с Гайла и девушки. Выглядели оба ужасно, и Избавитель невольно испугался, не пострадали ли они от рук молодчиков Феннобара. Тут Сайсифер заговорила, словно отвечая на его невысказанный вопрос.

— Они не причинили нам вреда. Несмотря на все угрозы, мы были нужны им живыми.

— Тебе грозила смерть, — вмешался Орхунг, качая головой. — Феннобар хотел тебя убить.

Кулак Даррабана обрушился на стол.

— Мы догоним его вместе со всеми подручными…

— Нет, — прервал его Гайл. — Пусть бежит к своему хозяину. Золотой Город должен узнать о том, что произошло здесь сегодня. Пора мне снять маску. Я больше не Гайл. С этой минуты в глазах всего света я — Оттемар Римун, и никто другой. И на Золотые Острова я вступлю открыто, под собственным именем.

— Но, господин, война только начинается, — возразил Даррабан. — Если мы захватим Феннобара сейчас, то облегчим себе задачу в будущем.

— Войны, может быть, и не будет, — ответил Гайл.

— Боюсь, что ты ошибаешься, — вмешался Варгалоу. — Эвкор Эпта начал играть в открытую игру. До нас дошло известие о том, что Теннебриель возведена в ранг регента, а вскоре станет и Императрицей. Война неизбежна.

Гайл устало кивнул:

— Ну, раз ты так считаешь…

— Могу ли я предложить, — снова заговорил Даррабан, — мои острова в качестве приюта на первое время? Там спокойно и никто не застигнет нас врасплох.

— Ты нас очень обяжешь.

Сайсифер встала и, ни слова не говоря, вышла на палубу. Остальные тоже поднялись, но никто за ней не последовал. Девушка остановилась у поручней, белая сова подлетела к ней и опустилась рядом. Двое погрузились в беседу, и никто, в том числе и Орхунг, не слышал, что они говорили друг другу.

Гайл обратился к своим союзникам: