Альмор - Алисанда

В спину упёрлось что-то жёсткое. Острый кончик уха щекотнул висок. Нас окружили двое.

— Боевые шарики? — шепотом спросила я, прикидывая, куда бы отправить напавшего.

— Нет, — Эринэль мотнул головой. — Сетка.

— На двоих? — сетку я не знала, но из названия заключила, что это нечто связывающее.

— Ты на одного, я на второго, — пояснил эльф.

Продолжить расспросы мне не дали, атаковав. Я быстро сообразила заклинание и запустила им в наёмника. Тот побледнел и согнулся в три погибели. Меч выпал из рук бедолаги. Ему явно надо было меньше пить… Или есть… На освобождение желудка я смотреть не стала, отметив про себя заклинание, вызывающее дикую рвоту.

У Эринэля же всё сложилось менее трагично: его противник лежал, связанный магическими нитями, разрубить которые не представлялось возможным. А сам эльф уже вовсю помогал Эолу топить трёх оставшихся наёмников в озере. Бедняги булькали что-то невразумительное и упорно не хотели тонуть. Ну, как говорится, известная субстанция в воде не тонет…

Один лишь Теллуриэль продолжал вполне серьёзно биться с Алексом. Тот перестал ухмыляться, по виску его стекала кровь. Хорошо, наверное, по голове получил. Рукоятью. А может и кулаком. Однако же принцу явно необходима подмога. А так как эльф с некромантом заняты, помогать придётся мне… Травить Алекса заклинанием рвоты не хотелось. Связывать, как Эринэль, я не умею. Огненным шаром ударить — ещё в Теллуриэля попаду. А вот подогреть его меч до состояния "очень горячо" — это всегда пожалуйста. Главное ничего не напутать.

Я медленно начала плести заклинание, ориентируя его на оружие наёмника. Здесь, чтобы не промахнуться, нужно полностью сконцентрироваться на объекте. Что в условиях постоянного перемещения последнего сделать весьма затруднительно. Однако всё же возможно. Заклинание улетело в сторону противников. Металлическая рукоять меча Алекса начала быстро нагреваться. Попала! Заклинание сра…

Резкая боль в районе сердца неожиданно прервала моё ликование. Перед глазами поплыло, из груди вырвался надсадный хрип. Кто очнулся? Неужели отравленный? Нет, он вряд ли. Хотя наёмники ребята на редкость живучие. Вопль "Алисанда!", стоны за спиной… Мир завертелся, я, кажется, упала. Темнота всё сильнее звала к себе, обещая лучшей доли.

"Ты только не уходи. Продержись", — прошептал творец Энтары. Хранитель. Да, его называют Хранителем.

Боль усилилась и темнота, наконец, накрыла меня. Я не боюсь смерти. Я просто не хочу умирать. Теперь не хочу.

— Ну и что мы теперь с ней будем делать?

— Она должна донести амулет, Энай. Должна.

— Именно она?

— Да. Ибо так гласит пророчество. Помнишь?

— Помню, помню, только вот это самое пророчество…

— Тише!

— Хорошо, — тяжкий вздох. — Но сейчас наметь мне конкретный план наших дальнейших действий. Она ранена, причём очень серьёзно. Мы вчетвером её, конечно, подлатали, но на полное восстановление могут уйти месяцы. Да и не факт, что она вообще восстановится. Боюсь, наша "последняя надежда" угаснет.

— Нет, нет и ещё раз нет. У неё есть друзья, которые не прочь поделиться с ней своей жизненной энергией и умениями ради спасения её жизни.

— Айзен! Это опасно! Для всех!

— Знаю, знаю. И всё же нам придётся так поступить. Ради благополучия страны и мира в целом.

— Что ж, — обречённо, — тогда вперёд.

Перед глазами запрыгали красные пятна, меня затошнило. Тупая боль в районе сердца, не оставлявшая меня в последнее время, усилилась. Огромная брешь в памяти, казалось, только расширилась. По телу разлилось удивительное тепло, но в душе словно заскребли когтями. Мне показалось, что где-то рядом ласково мяукнули. Киса… Я попыталась протянуть руку и только сейчас с ужасом осознала, что не могу пошевелиться. Что за напасть? Диким усилием воли я открыла глаза и тут же вынуждена была зажмуриться. Яркий свет резанул по зрачкам, отдавая болью в голове. Интересно, сколько я вчера выпила, чем закусывала и вообще, когда я всё это успела? А ещё где я, как сюда попала? Не узнаю всё, пересилю боль и дикую слабость, встану и надаю по мордам лиц всем, кто здесь присутствует. Тем двоим, которых сейчас слышала, особенно.

Послышалось тихое неясное пение, и я начала проваливаться в темноту. Тяжёлый, тревожный сон старался одолеть меня, но тщетно: засыпать я никак не желала. Ещё чего не хватало. Вдалеке послышался нервный вскрик, сонливость исчезла. Осталось только ощущение пустоты в душе и общее недомогание.