Сергей Плотников - Воплощение [СИ]

Мужчин и женщин, приезжающих за своими чадами и племянниками, рассматривать и «прослушивать» через дар Мирен было одновременно и интересно, и скучно. Демоны и маги (попробуй отличи одних от других) грустили о чём-то своём и радовались встрече с детьми, озабочено прикидывали оставшееся время, восторженно и с удовлетворением рассматривали школу изнутри (насколько было видно от ворот) — и в эмоциях не особенно отличались от обычных людей. Даже если были гордыми обладателями хвоста с пушистой кисточкой или рожек. Уникумы вроде Клавеля-старшего и Феодораксиса тоже встречались — но их было всё-таки не слишком много, Ми насчитала ещё пятерых.

Через два часа после открытия школьных врат на ведущей к ним дорожке появилась сонная и зевающая Нгобе, в своей школьной форме и с потёртО, ой полупустой сумкой через плечо. Африканка даже не заметила подруг, пока суккуба её не окликнула.

— Посидишь с нами? — Мирен украдкой бросила взгляд на польку, но та так глубоко ушла в свои переживания о встрече с родственником, что перестала реагировать на внешние раздражители, впившись немигающим взглядом в проход под старинной аркой с дракончика‍м​и.

— Ау​гх… не. И​​звини, но я, пожалуй, пойду, — Иге помотала голов‍ой, но добилась только того, что её причёска совсем уж растрепалась, — в автобусе досплю-у-у…

— А за тобой уже приехали? — Ми посмотрела в сторону врат: трое мужчин и одна женщина разговаривали с Окиной, рядом переминалась с ноги на ногу четвёрка детей.

— Не-а. А зачем?

— Ну, ограничение по возрасту у Перевозчиков, — даже смешалась от такого искреннего недоумения Ми.

— А, это… Мне уже восемнадцать, подруга, — пожала плечами шаманка, — разве я не говорила, нет? Ну вот, теперь знаешь. Ладно, пойду я.

Нгобе зашагала к выходу из холда — а Ми, уже открывшая рот, чтобы окликнуть её, расслабила спину и выдохнула. Всё верно. Можно было попросить Иге добраться до России, а там до ближайшего транспортного хаба Перевозчиков рядом с Москвой и… И что? Пойди туда, не знаю куда, а потом расскажи незнакомому человеку, как добралась? Я бы на месте африканки с такой просьбой просто послал — далеко и надолго. Школьной дружбы совершенно недостаточно, чтобы просить сделать подобное «одолжение по пути домой». Бесплатно, по крайней мере. Вот если бы знать заранее… Да что уж теперь.

Настроение испортилось, чему только помогала фонтанирующая беспокойством и тревогой Марила. Впрочем, полячка всё-таки дождалась своего провожатого: прошедший в проём ворот мужчина заставил её буквально подпрыгнуть на месте и почти бегом помчаться навстречу. «Дядя» — не поворачивая головы успела шепнуть Мирен Войде. От «дяди», одетого, кстати, вполне современно, исходили на редкость неприятные эмоции — чванливая гордость попол‍а​м с пр​езрением ​​ко всему окружающему, хотя по виду и не скажешь. ‍Первое, что он сделал, когда племянница оказалась рядом — что-то резко спросил, ткнув пальцем в сторону группки ещё не успевших дождаться родственников девушек рядом. Прежде, чем мужчина практически уволок Марилу за собой, от той долетела тоскливая обречённость.

— Сходи, пообедай, — ушедшая в свои мысли суккуба и не заметила, как Мао подошел. — Если Роксана-сан приедет, попрошу её подождать. А лучше — иди-ка отдыхай, как поешь — нужно будет, я тебя найду.

— Она не приедет? — Мирен снизу вверх взглянула в глаза учителю физкультуры. — Ясно, не приедет.

— Я не могу это точно знать, сама понимаешь, — Окина отчётливо чувствовал себя виноватым. — Но, зная твою маму… Она бы приехала в первые час-два после начала приёма провожающих. Но ведь её что-то могло задержать в дороге?

— Суккубу, умеющую управлять настроением окружающих? Вы сами-то в это верите?

Японец отвёл глаза.

Разумеется, Рукс так и не явилась.

Сергиев Посад — небольшой город. Нет, не так. Вся историческая часть выросшего вокруг Лавры поселения легко просматривается от станции электропоездов — но вовсе не потому, что она вся сосредоточена вокруг привокзальной площади. Вовсе нет. Просто большевики недаром назвали город «Загорском», хотя, наверное, правильнее было бы назвать «На-горском». Если семь холмов Старой Москвы найти ещё постараться надо, то тут, что называется, всё видно сразу и невооружённым глазом. А как ногами-то великолепно ощущается!

Перепады высот в шести-семиэтажный дом между двумя концами одной улицы тут — с‍о​вершен​но нормал​​ьное дело, а с некоторых ракурсов вид открывается‍ прямо-таки какой-то закавказский (за минусом гор на горизонте и отдельных особенностей архитектуры), а не среднерусский. И над всем этим великолепием, оседлав вершину самого высокого холма, довлеет белоснежная Лавра, сверкая золотом и лаская глаз небесной лазурью куполов.