Оля Виноградова - Здесь эльфов нет! или Другой мир для чайников

Пребывание в состоянии недавно приобретенной трясучки немного добавило мне внимательности: прежде чем снова вытаскивать на свет божий кристалл, все еще крепко зажатый в моем кулаке, я проследила за всполохами на поляне. Понадобилось немного времени, чтобы понять — в их сверкании присутствует система: молнии проскальзывали между строго определенными кристаллами, но как понять, какой из десятков тысяч является парой к моему?! Ответ очевиден… Чего только не сделаешь во имя: науки, жадности и эгоистичного "хочу". Кто бы еще подсказал "зачем"!

Спустя двадцать минут и два проведенных эксперимента вывихнутой ноге стало легче. Просто все остальное стало болеть неизмеримо сильнее! Еще два удара током, это вам не легкий укольчик статическим электричеством от телевизора. Я бы предпочла один, но чертов парный кристалл я смогла засечь только со второго раза. Как назло дрянная блестяшка находилась на другом конце электрического минного поля, но то ли высшие силы исчерпали свои приколы на мой счет, то ли мне надоело им подыгрывать — поляну я пересекла туда обратно без дополнительных проблем для моей полукоматозной тушки и стала счастливой обладательницей… какой-то ерунды без инструкции по эксплуатации! Что я буду делать с этим электрошокером?! На этой фразе мои губы расплылись в невероятно невозможно довольной улыбке, а на отвратительно счастливом лице проступил отпечаток благочестивых мыслей.

Убрав один кристалл подальше от его собрата, я заковыляла обратно. К моему удивлению на большой болотной просеке немного дальше от того места, откуда я вылезла, стоял отряд кора в целости и сохранности. Мужчины озадаченно вертели головами и о чем-то энергично спорили. Подавив дикое желание запустить в них молнией немедленно, я придала лицу побитое жизнью (так оно и есть на самом деле!) выражение и захромала к толпе. Как ни странно неандертальцы обрадовались моей персоне и с превеликим удовольствием добавили пару треснувших ребер к общим повреждениям. Если до этого мне было равномерно больно по всему телу, то теперь в некоторых его частях стало адски болеть! Жаль, что Ксан не черт, а то так бы и перекрестила тяжелым кадилом промеж глаз и заупокойную молитву прочитала! Правда, я ее текст не знаю…

— Мия, где ты была?! Мы тебя потеряли! — воскликнул Рыжик.

— Угу, зато другие нашли! — после этой фразы заметно стушевавшийся кора свернул диалог, пробурчав нечто вежливое, но малопонятное. Он бережно поднял меня на руки и понес. Вслед за нашей парой двинулись остальные отори.

Меня одолевали совершенно примитивные для высокоразвитого существа желания (я не человек что ли!): спать, спать и еще раз спать. Тем не менее, сквозь сладкую дрему упорно прорывалось одно несоответствие. Я занималась спринтерским забегом по пересеченной местности около восьми часов… Где, позвольте поинтересоваться, добыча?! Не съели же они ее еще живую? Едва я разинула рот, чтобы спросить о мясе, как мозг ненавязчиво подбросил не лишенную смысла идею, и вопрос пришлось быстренько переиначить.

— Ксан, а Ксан, а вы куда тушу охора дели?

— Мы ее разделали и передали второму отряду, который должен отнести мясо наверх, — радостно откликнулся хвостатый. А подвоха-то в вопросе он не почуял на свою беду.

Следующие десять минут удобно развалившись на руках у кора, я орала ему в ухо не стесняясь в выражениях и не жалея слюней. Общий смысл моих сентенций состоял в том, что использовать живое существо, то есть меня, без моего ведома, как приманку для хищников абсолютно недопустимо. Естественно, выражалась я совершенно непристойно, и даже паузы между словами поражали слух отори своим нецензурным презрительным молчанием. Рыжик пару раз порывался возразить, но, чуть не подавившись своим хвостом, который я на манер кляпа пыталась впихнуть ему в рот, прекратил попытки образумить свою совершенно обнаглевшую наездницу. Устав кричать прямо в ухо неандертальцу, я сделала предложение, от которого Ксан просто не имел права отказываться:

— Может, ты сам себя до потери сознания отшлепаешь? — в голове нарисовалась забавнейшая картина. — Никаких сил нет причинять тебе тяжелые физические увечья. Прости, не форме я что-то сегодня! Не знаешь случайно почему?

— Мия, мы всегда так делаем. Самый физически слабый охотник в группе выступает в роли приманки, а остальные его страхуют, чтобы он не пострадал. — Рыжик покосился на мое тело в синяках и ссадинах и поправился. — Не слишком сильно пострадал.