Павел Кошовец: Ремесленный квартал

Ностромо видел, с каким трудом Ройчи оторвался от лица девушки, оглянулся на него, и гном прочитал в его взгляде такое замешательство — товарища столь ошарашенным он не наблюдал уже давненько — что у него повторно отвалилась челюсть. Друг нуждался в поддержке, а он… просто не знал, что предпринять. И вообще, что происходит?!

— Стойте! — раздался от бочки для умывания взволнованный голос Мириула. Никто никуда пока не собирался двигаться, но вот сам он, бросив какую-то фразу на том же языке, бледный, торопливо шёл к ним.

Девушка, не обращая внимания на спешащего мужчину и вообще, не замечая никого кроме Ройчи, произнесла настойчиво ещё что-то, теперь с явно выраженной вопросительной интонацией, в руке серебристой рыбкой мелькнуло лезвие — гном только спустя мгновение успел податься вперёд — легонько скользнуло по оголенному запястью. Брызнула кровь…

И тут всё пришло в движение. Ройчи упал на колени, зажимая рану. Рядом плюхнулся Худук, тоже протягивая руки, бормоча заживляющие заклинания вперемешку с драконами. Вокруг носились люди, требовательно взывали женские голоса к святым отцам.

— Тихо!!! — раздался мощный командный рык, не подчиниться которому было просто физически невозможно, и только мгновение спустя гном понял, что это рявкнул Ройчи — что поделать, богатая на войны жизнь научит многому, в том числе и умению делать из глотки рупор, перекрывающий, к примеру, шум боя. Следующие же его слова заставили гнома только покачать головой. — Кто-нибудь знает, что происходит?

Ностромо чуть не хмыкнул озвучиванию вопроса, заданного им чуть раньше, но это прозвучало так… жалобно и с паническими нотками, что любая усмешка могла выглядеть, как издевательство.

— Я знаю, — снова Мириул, — также склонившийся над закрывшей глаза девушкой, безвольно покоящейся на руках Ройчи. — Это шалюрка, — указал на орнамент вдоль подола курточки и штанов. — К какому роду относится, не знаю, да это и не важно.

— А что важно? — проницательно уточнил принявший свой обычный ироничный вид Ройчи, сквозь который хорошо его знающий Ностромо ясно видел озабоченность.

Мириул вздохнул и, переведя взгляд на бледное, несмотря на естественную смуглость, лицо девушки, ответил:

— Она принесла вам клятву слуги. Кровавую.

— И что это значит? — напрягся Ройчи.

— Это значит, что теперь вы — её господин… — и добавил со странной ноткой, — и вольны поступать с ней, как пожелаете… Вплоть до убийства…

— Но мне такого счастья не надо! — неподдельно возмутился Ройчи, пытаясь даже отодвинуться от лежащей, хотя это вряд ли бы получилось — шалюрка-то располагалась на его коленях — ну, не сбрасывать же её на землю?!

Помимо его недовольного крика, неожиданно яростно загомонили девушки — воительницы, которых, как помнил гном, в Агробаре называли амазонками. В общем, они были крайне недовольны… недостойным поведением его товарища и очень сочувствовали, гм, несчастной. Ну, это лучше, — подумалось гному, — чем если бы они вспомнив, что она принадлежит к народу, объявившему им войну, пожелали как-то… наказать её.

— Поздно, — грустно улыбнулся Мириул, — вы приняли её кровавую клятву, — он просто кивнул, когда наёмник перевёл взгляд на свои руки, все в алом, и продолжил задумчиво. — Вообще-то это очень странно. Шалюрки отдаются с первым месячными мужчине — а вы помните, что их общество жёстко патриархально, и женщины, гм, абсолютно бесправны — и преданы ему до конца жизни. Если, конечно, смерть от руки не оборвёт её раньше. Но тогда вождь отдаёт эту женщину родственнику господина… в крайнем случаю спасителю чести. Вспомните, Ройчи, вы ничего такого в последнее время не совершали? — в голосе его послышалась усмешка, но лицо оставалось серьёзным.

Ройчи задумался на мгновение, потом недовольно поджал губы, поднял голову, нашёл взглядом… эльфа. Который едва заметно согласно кивнул головой и пожал плечами.

— Угораздило же! — проговорил он в сердцах, совсем не испытывая радости от приобретения почётного звания «господин» с соответствующим довеском, а также непонятными и сомнительными правами и обязанностями.

— Что ж, господин наёмник, — раздался холодный женский голос, полный чуть ли не отвращения — это была та властная брюнетка, вокруг которой крутились амазонки, — вы в своём репертуаре. Но предупреждаю: я не потерплю никаких издевательств над этой бедной девушкой! Всё ясно? — она несколько мгновений пронзала взглядом растерявшегося мужчину, потом гордо развернулась и пошла прочь. А с ней и большая часть зевак.