А. Живой - Семь верст до небес

– Мудро, князь, решил ты. – отвечал ему Усыня.

– А теперь, други мои великие, садитесь за стол мой княжеский, да отведайте вина просвещенного, а ли медовухи, что боле по сердцу придется. А потом продолжим наш совет.

Князь Великий Всея Руси, Вячеслав, был женат на Настасье Фаддеевне, патриарха Викентия дщери любимой. Жил он с ней душа в душу уже двадцать лет, не имея большей радости в жизни, акромя жены своей. И росла у них дочь Ксения, коей минул уже осьмнадцатый годок. Хоть и не велика была царевна ростом, но статна и красою весьма богата. Цвела, словно маков цвет. С младых ногтей научилась она повадкам княжеским, да ухваткам девичьим, так что вокруг нее женихи и местные и заморские давно уж стаями кружили, в надежде хозяйкой сделать в землях своих. Но сердца княжеской дечери сии женихи докучливые не трогали, ждала она любовь свою великую. По целым дня сидела у окошка в тереме высоком, да глядела в поля далекие: вдруг появится мил человек, что желанным станет.

Дни шли за днями, а его все не было. А Ксения все ждала своего суженного. В тот день, что держал совет воинский Вячеслав, а дечь его по обычаю своему сидела в высоком тереме у окна, и слушала как девки внизу у реки, поют песни, да гадают. Погода стояла теплая и безветренная, потому до нее все слова песенные долетали отчетливо, хоть и высоко она сидела.

– Летит сокол из улицы, слава! Голубушка, из другой. Слеталися, целовалися, сизыми крыльями обнималися.

Девки пели и смеялись на берегу, а Ксения только вздыхала при каждом раскате смеха. Грустно было на душе у нее.

– Медведь-пыхтун, слава! По реке плывет, – слава! Кому пыхнет во двор, – слава! Тому зять в терем, – слава!

Услыхав сие, вскочила она и заметалась по светлице, места себе не находя. С вопросом к нянюшке своей подбежала:

– Ты скажи мне, нянюшка моя милая, Аграфена Ильинишна, скоро ль суженый мой появится? Истомилась я в ожидании. Никого Господь мне не хочет слать.

– Ты не плачь, мое дитятко родное, – отвечала ей Аграфена Ильинишна мудрая, – Бог даст, скоро твой милый появится. Ты сходи поди к своему отцу на пир. Там собралися все мужи видные, да и богатыри средь них появилися. Может кто и придется по сердцу.

Послушалась Ксения няню мудрую, пошла к отцу в палаты. А там совет уж воинский скончался и гуляние идет широкое по случаю прибытия добрых молодцев. Вошла царевна в зал, и все вдруг стихло. Гости приумолкли, красою царевны пораженные. Усыня же с Дубыней, оба разом, лишились дара речи говорить.

– Смотрите все на дщерь мою любимую! – с великой гордостью сказал им Вячеслав. – Видали ль вы такой красы в какой-нибудь земле?

– Нет, не видали, – был ответ всеобщий.

– Ну так смотрите же и радуйтесь, друзья! – продолжил Вячеслав. – Вот кто княгиней будет вам ко мне вослед.

– С великой радостью мы ей все подчинимся, – промолвил Мал Олегович, – Ну а покуда, – хочу я выпить за здоровие ее!

– Да будет так! – ответил Вячеслав.

Все выпили, дщерь княжескую восхваляя. Она же, все то время, что с отцом стояла рядом, гостей его оглядывала смело, во всех глазах огонь рождая страстный. Но ничьего ей сердца не открылось.

– Спасибо, гости дорогие, что хвалите без устали меня, но мне пора идти, – сказавши так, с отцом она простилась и ушла.

Войдя в светлицу, бросилась Ксения на постель и тихо проглотила две слезинки, что вдруг скатилися из бирюзовых глаз. И только няня рядом с ней сидела утешая младое, неразумное дите.

Скончался скоро пир великий, и Вячеслав за дело принялся. Велел он тот же час Горыне и Усыне ударную дружину собирать, что станет войску русскому основой. Отдал им полномочия верховодить и брать оружье у любых купцов. Богатыри отправились на двор, нашли людей своих, велели им немедля все закоулки града обойти, оповестить народ, чтобы к полудню весь люд на поле был лодейном. В означенное время явилося туда несчетное количество народу, парней младых и крепких, что желали поскорее в дружину богатырскую попасть.

Посреди поля, на лодке перевернутой, сидели Усыня с Дубыней, а позади них разместились ратники, что прибыли в отряде богатырском.

– Здравы будьте, богатыри великие! – приветствовал народ своих богатырей.

– И вам, крестьяне, здравия желаем, – ответствовал Усыня, а Дубыня молвил:

– Созвали мы вас всех на скоп великий, зачем и сами знаете уже. А потому, немедля расскажу я, о том, что будет тут происходить. Я каждому из вас задам загадку, и, коли отгадает тот, возьму его в дружину нашу, а коль не угадает, – извини. Усыня, богатырь великий, своею колотушкой приголубит за то, что не смекалист был боец.