Ллойд Александер: Книга Трех

Тарен с трудом поднялся на ноги и слепо размахивал мечом. Затем, схватив Эйлонви за руку, он потащил её в чащу, под защиту деревьев. Рогатый Король тяжело спрыгнул на землю и нагнал их в несколько широких шагов.

Эйлонви закричала. Тарен повернулся лицом к рогатому великану. Тёмный страх затопил Тарена, будто сам хозяин Аннувина разверз бездну у его ног, и он уже стремительно падает в бесконечную тьму. Тарен с усилием встряхнулся, мучительно вздохнул и почувствовал такую боль, (словно открылась его старая рана. Бессильное отчаяние такое же, как в темнице Ачрен, охватило его и унесло последние силы.

Сквозь маску белого черепа пылали глаза Рогатого Короля. Медленно поднималась тёмно-красная рука.

Ничего уже не видя и не соображая, Тарен вскинул меч над головой. Клинок Рогатого Короля обрушился на меч Тарена и разбил его вдребезги.

Тарен отбросил ненужный обломок меча и замер. Рогатый Король нависал над ним, гортанные звуки дикой радости клокотали у него в горле. Великан снова занёс свой страшный меч. Горячий страх подбросил Тарена, — он словно очнулся. Юноша отпрянул, увернулся и стремительно бросился к Эйлонви.

— Дирнвин! — крикнул он. — Дай мне его!

Эйлонви и шевельнуться не успела, как Тарен сорвал с её плеча тяжёлые ножны. Рогатый Король увидел чёрные ножны Дирнвина и на мгновение заколебался, словно страшился чего-то.

Тарен потянул за рукоять. Клинок не вынимался. Он рванул изо всех сил. Меч высунулся из ножен чуть-чуть. Рогатый Король поднял своё страшное оружие. В последней отчаянной попытке Тарен дёрнул меч. Ножны выскользнули из его рук. Ослепительная вспышка рассекла воздух между ним и рогатым великаном. Молния опалила ему руку, и он упал.

Меч Дирнвин, полыхающий белым пламенем, выпал из его рук и отлетел в сторону так, что Тарен не мог дотянуться. Рогатый Король стоял над ним. С безумным воплем Эйлонви прыгнула на воина с оленьими рогами. Великан отшвырнул её в сторону.

Позади Рогатого Короля прозвучал грозный голос. Затуманенными болью глазами Тарен с трудом различил высокую фигуру среди деревьев. До него донеслись непонятные слова, произносимые неизвестным медленно и весомо. Рогатый Король стоял без движения. Рука его была занесена над Тареном. Но вдоль его меча голубой змеёй извивалась молния. Языки пламени лизали великана, и он загорелся, как сухое дерево. Оленьи рога превратились в обуглецные суковатые ветки. Маска-череп растеклась, словно расплавленный металл. Рёв боли и ярости вырвался из горла Короля с оленьими рогами.

Тарен закрыл лицо руками. Земля грохотала, стонала, рушилась и, казалось, вот-вот разверзнется под ним. И всё исчезло в его затуманенном сознании.

Солнечный свет потоком лился сквозь высокое окно комнаты. Воздух здесь был приятно прохладный и благоухающий. Тарен заморгал и попытался подняться с низкого и узкого ложа. Голова у него кружилась. Рука была забинтована белой льняной тряпицей. Под повязкой она болезненно пульсировала. Циновка из сухого тростника устилала пол. Яркие лучи золотили его. Рядом на полу зашевелилась белая, испещрённая жёлтыми солнечными бликами фигура.

— Хрю! — весело приветствовала она Тарена.

Хен Вен, повизгивающая и пыхтящая, выставила свой большой розовый пятачок и с громким хрюканьем кинулась к Тарену. Тарен от удивления потерял дар речи. В дальнем углу комнаты прозвенел серебристый смех.

— Видел бы ты себя сейчас. Выглядишь, как рыба, которая по ошибке попала в птичье гнездо. — Эйлонви поднялась с плетёного стула. — Я не могла дождаться, когда ты придёшь в себя. Не представляешь, как скучно сидеть и глядеть на преспокойно спящего человека. Скучнее только разве считать песчинки в пустыне.

— Как они нас взяли? Это Аннувин?

Эйлонви засмеялась и отрицательно покачала головой.

— Вопроса умнее я и не ожидала от Помощника Сторожа Свиньи. Аннувин? Не-ет, не хотелось бы мне там оказаться. Почему тебе в голову всегда приходят всякие гадости? Наверное, рана в плечо повлияла на твою голову. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, хотя по-прежнему серо-зелёного цвета, как лук-порей.

— Перестань болтать и скажи, где мы? — Тарен попытался сползти с кушетки, на которой всё ещё лежал, но бессильно откинулся на спину. И положил руку под голову.