Евгений Малинин: Доза

Лорд Дорт оглядел мрак своего подземелья, сегодня по всем законам конспирации надо было выходить на поверхность лазом номер три, а из всех шести имевшихся в склепе выходов третий был самым неприятным. Дорт не боялся высоты, но карабкаться по пожарной лестнице в его прекрасно сшитом костюме было даже хуже, чем тащиться почти километр по канализационному коллектору, как это предусматривалось, например, выходом номер пять! Однако конспирация есть конспирация, лорд направился к дальнему углу своего просторного склепа и откинул заслонку на раструбе входного вентиляционного короба.

Короб, сделанный из качественного оцинкованного железа, имел такое сечение, что лорд, почти не сгибаясь, смог добраться до заборного вентилятора и сквозь защитную сетку, в которой предусмотрительно был сделан длинный замаскированный разрез, выбрался на крышу здания.

Над ним широко раскинулось синевато-бурое ночное небо огромного мегаполиса. По нескольким пробившимся сквозь смог звездам Дорт определил, что полночь еще не наступила, так что времени для удовлетворения своих нужд у него было вполне достаточно!.. Он присел на скате крыше, еще не потерявшем дневного тепла, и вгляделся в ночное небо, в темные крыши и мечущийся между ними суетливый свет ночной городской жизни. Где-то там, на ночных неспящих улицах, бредет сейчас его будущая жертва. Она, конечно же, молода, красива, нежна… Ее здоровое сердце и эластичные сосуды до краев наполнены свежей рубиново-красной кровью… Ее глаза расширятся в ответ на его Зов и загорятся страстью! Той самой страстью, которая заставляет жертву стонать в истоме, когда Поцелуй вампира пронзает жилу на ее шее, а его холодные, чувственно-жадные, опытные губы начинают отсасывать жизнетворную жидкость… Кровь!..

Он сам чуть было не застонал от вставшей перед его глазами картины и тут же почувствовал острый удар Голода! Удар, потрясший весь его организм. Месяц без пищи — это было все-таки слишком тяжело! Но ничего, скоро он найдет себе дозу, и тогда Голод перестанет его терзать!

И тут же Дорт вспомнил, что сейчас под расстилавшимися перед ним темными крышами была совсем не середина благословенного двадцатого века, когда он сам получил Высвобождение, превратившее его в… undead… в вампира. Тогда доза действительно не была проблемой… вернее, тогда вообще не было такого понятия — «ДОЗА». Но теперь!.. Теперь на улицах города его поджидал конец двадцать третьего века с его проклятым всеми вампирами «Эффектом виконта Борза»!!

«Если бы этот Борз, этот старый недоумок из клана Вентру, не влюбился как полный дебил в свою секретаршу-человека и не открыл ей тайну Молока Сатаны, мы до сего дня правили бы Миром и повелевали всеми этими людишками!! — с привычно бессильным остервенением подумал лорд. — А теперь, чтобы получить какую-то ничтожную дозу, какие-то двадцать пять капель, я, старейшина клана Тореадоров, поэт и эстет, должен изощряться, словно нищий наркоман! Да какое там — наркоман, наркоману, даже самому нищему, гораздо проще добыть свою дозу! Он по крайней мере не рискует оказаться в одной из лабораторий исследования нетрадиционных методов питания!! О, эти лаборатории, сколько пойманных вампиров окончили свои дни в этих застенках, сколько их, бессмертных, не выдержавших пыток овощной или фруктовой диетой!!»

Дорт судорожно вздохнул и, едва слышно погромыхивая железом крыши, осторожно направился к пожарной лестнице. Конечно, ему ничего не стоило просто слететь в темный провал колодца двора, но он слишком хорошо помнил, как четыре месяца назад визжала местная дворничиха, притащившая к мусорным бакам огромный полиэтиленовый мешок е отбросами и увидевшая его в элегантном развевающемся черном плаще и шляпе «боливар» на уровне третьего этажа. Мало того что эта бешеная баба своим визгом подняла на ноги всю округу, она еще гналась за ним два квартала, швыряя в него бытовой мусор из своего мешка. Хорошо еще, что он отлично знает все окрестные проходные дворы!..

Лорд машинально потер давно заживший рубец на левом запястье, оставленный в тот самый несчастливый вечер зазубренной крышкой консервной банки. Затем, нагнувшись над обрезом крыши, он внимательно вгляделся в непроглядную для простых смертных темень полуночного двора. Двор был пуст. В темных стенах четырех окружавших его домов светилось всего три бессонных окна, а еще одно окно, темное, было открыто, и оттуда доносились отрывисто-ритмичные хриплые стоны… Серый асфальт мостовой был подозрительно тщательно выметен, возможно, ту скандальную дворничиху уже выпустили из психлечебницы…