Array Array - Все в сад!

Подойдя к топору, Витя решительно засучил рукава, поплевал на ладони, как делали все рубильщики (или рубальщики?) дров, виденные им в кино, когда собирались брать в руки топор, и взялся за отполированную до блеска длинную рукоять.

Топор оказался тяжёлым. Витя размахнулся, и обрушил на несчастный чурбак молодецкий удар. Сразу же выяснилось, что красивого размаха для того, чтобы расколоть чурбак пополам, явно недостаточно. Топор застрял, и вылазить обратно никак не хотел. В конце-концов Вите удалось извлечь топор на белый свет, и, водрузив чурбак в исходную позицию, нанести по нему ещё один удар. Получилось... Чурбак раскололся на две половинки, с которыми справиться было уже легче.

За первым чурбаком последовал второй, третий... ...пятый. Дела шли ни шатко, ни валко, но куча 'сырья' потихоньку уменьшалась, а кучка 'готового продукта', наоборот, увеличивалась. Так продолжалось до тех пор, пока Вите не подвернулся дубовый чурбак...

Маша вышла во двор как раз когда Витя боролся с первым чурбаком. Полюбовавшись с минуту его страданиями, она решительно направилась в сторону двери, несомненно ведущей на кухню. Ибо именно из-за этой двери по всему двору распространялись всякие вкусные запахи. Сглотнув слюну, Маша толкнула дверь и решительно шагнула вперёд...

Оглядев открывшуюся её взору картину под названием 'Вид кухни изнутри', она сразу вспомнила неизвестно где и когда услышанную умную мысль: 'Тому, кто любит колбасу и уважает законы, лучше не знать, как делается то и другое'.

Нет, здесь не готовили колбасу и не писали законы, но все эти закопчёные стены, плохо помытые полы, люди, шныряющие туда-сюда, одетые совсем не в белые халаты, а в не очень чистые кожаные фартуки, сочащееся кровью свежее мясо и полуразделанная рыба... В общем, только заглянув в это помещение одним глазом, любой санинспектор из Машиного мира сразу закрыл бы эту кухню навсегда. То есть до получения ну очень большой взятки от её владельцев...

Не успела Маша толком разглядеть окрестности, как перед ней со словами 'Пришла, наконец!', материализовалась та самая разбудившая их с Витей девица. Она сразу же взяла быка за рога, задав бедной девушке тот самый вопрос, над ответом на который она мучалась не далее, как вчера вечером:

- Что ты умеешь?

Со вчерашнего вечера никаких новых умений у Маши не появилось, так что она только беспомощно развела руками, надеясь, что в таком случае её определят на самую неквалифицированную работы - уборщицы. А уж там она как-нибудь справится, тем более что, судя по всему, к качеству уборки здесь особых требований никто не предъявляет.

Однако Судьба в лице хозяйской дочки распорядилась иначе, и отвела бедное дитя (это Маша так себя называла, когда надо было что-то делать. Когда надо оправдываться перед родителями по поводу очередного, мягко говоря, позднего возращения домой она, наоборот, напирала на то, что является уже вполне взрослым половозрелым индивидуумом) к мойке. На деревянном столе у которой были сложены громадные закопчёные снаружи и измазанные жиром внутри сковородки. Получив спецодежду - кожаный фартук, и инструменты - скребок, тряпку и ведро речного песка, девушка тяжело вздохнула, и приступила у работе. В дополнение к своим громадным размерам, сковородки оказались ещё и очень тяжёлыми. Уже через пятнадцать минут девушке стало понятно, почему в деревнях Вилла Рибо и Вилла Баджо похожую по размерам и степени загрязнения посуду было принято чистить всем миром...

В это время Витя мучился с дубовым чурбаком. Топор застрял в нём намертво, и вылезать обратно на белый свет не хотел, не смотря на все Витины старания. Парень даже умудрился пару раз поднять топор вместе с упрямым куском дерева. Но безрезультатно. Пот заливал глаза, руки тряслись, на ладонях натёрлись красные мозоли, грозящие вот-вот превратиться в волдыри... Хотя, с мозолями Витя никогда раньше дела не имел, так что о надвигающейся опасности и связанных с ней неприятностях даже не подозревал... Парень с радостью отбросил бы строптивый чурбак в сторону и рубил другие - более податливые, но, увы... Очень не хотелось позориться перед местным населением и Машей - оказаться неспособным даже на то, чтобы нарубить дрова... Отсюда-то, скорее всего, придётся скоро, возможно сегодня, уйти, но вот Маша... Та потом будет долго вспоминать.

В общем, Витя разозлился и обиделся на всех: На гнома с эльфом, не пожелавших чуть помочь финансами будущим спутникам, на дочь хозяйки, давшую ему это задание, на Машу с её острым язычком, на непонятно кого, забросившего его сюда, в этот неуютный мир... И на этот чурбак, черти б его взяли!