Наталья Игнатова - Врагов выбирай сам

Тори замолчала, пристально глядя на командора, а тот, в свою очередь, смотрел на прабабку и не слишком понимал, к чему сделана столь эффектная пауза. Ну выбрал Зако Артура. Зря он так, конечно, но что с того?

– Светлая Ярость, – со вздохом пояснила Тори, – это не просто оружие. И не просто человек с оружием. Если Светлая Ярость хочет убить, она убивает. Без вариантов

Есть только два... существа или Меча, способных сопротивляться. Одним должен был стать твой брат, но он погиб. Второй же..... – Зеленовато-серые глаза госпожи де Крис подернулись задумчивой поволокой. —... А ведь похож, – пробормотала она с какой-то даже мечтательностью, – в подметки, конечно, не годится, но... Топор, опять же. И не красавец, но... Черт... прости... как же я не догадалась?! А должна была. Это он оттяпал мне голову, да? – Тори провела рукой по горлу. – Это сделал Писмейкер? Вот скажи мне, внучек, ты видел бойцов лучше, чем я?

Сэр Герман лишь вздохнул. Нет, он не видел бойцов лучше, чем его тронутая прабабушка. И не потому, что на Земле до Дня Гнева холодное оружие было не в почете, а потому, что предел совершенству все-таки есть. И Тори де Крис давным-давно достигла этого предела.

– А я знаю одного. – Она правильно истолковала его вздох. – Терпение, Мастиф, терпение, я постараюсь больше не отвлекаться. Но могу поспорить: бабы на этого синеглазого так и вешаются?

– Ты говорила о двух Мечах, – напомнил сэр Герман, слегка обидевшись за Артура, который кому-то там «не годился в подметки», – способных устоять против Светлой Ярости. Первый – мой брат. Что со вторым?

– На самом деле, Мастиф, как раз он и есть – Первый. Причем с прописной буквы. Два других – Светлая Ярость и Санкрист – существуют внутри миров, между собой они могут жить в мире, могут воевать, могут нападать или защищаться, в зависимости от того, кто стал владельцем Меча. А он – кстати, его зовут Звездный – всегда приходит извне. Он умеет лишь убивать. Уничтожать! – произнесла Тори отчетливо и холодно. – И он уничтожает. Чистое разрушение, ходячая энтропия, ему не место среди живых. Поэтому случаи, когда Звездный являлся в миры лично, можно пересчитать по пальцам. Обычно же он отыскивает себе подходящий объект для воплощения. И в твоем мире он нашел Артура.

– Я правильно понял, – осторожно уточнил сэр Герман, – что весь этот бред строится только на том основании, что сэр Артур Северный уцелел после поединка с Зако?

– Ты еще напомни мне, что я не знаю, состоялся ли поединок! – Тори сверкнула глазами. – Говорю тебе, Герман: инициация началась. Светлая Ярость признала Зако хозяином. Ему... им нужна была кровь. И если ты уверен, что Артур жив, значит, он – один из Мечей. Он не может быть Санкристом (тот, кто должен был стать Санкристом, предпочел сгореть, кретин!). Остается Звездный. Он здесь, Мастиф. Он воплотился в твоем синеглазом мальчишке. И если ты не убьешь его, он убьет всех

Сэр Герман лишь покачал головой. Он не поверил. И не собирался верить. И странное дело: сколько раз сам думал о том, что неплохо было бы избавиться от слишком опасного, слишком непонятного своего рыцаря для особых поручений, а когда услышал то же самое от Тори, воспротивился всей душой. Он больше не хотел убивать Артура. И не собирался позволять кому бы то ни было причинять мальчику вред. А то, что Зако Золотой Витязь найден мертвым, – всего лишь глупое, хотя и очень нежелательное совпадение. Зако зарубили мечом: длинным, архаичным двуручником. Мечом! Артур же не расстается с Миротворцем.

– Ты скажешь, он не изменился? – игнорируя его жест, напористо сказала Тори. – Скажешь, что не замечал никаких странностей, что этот синеглазый остается собой и не появилось в нем ничего необычного?

– Видишь ли, – произнес командор с облегчением и легкой насмешкой, – я за всю жизнь не встречал никого более странного и необычного, чем брат Артур. Включая нашу семейку.

– Виртуозное владение оружием, – загнула палец Тори, – приступы ясновидения; неуязвимость; разного рода чудеса, необъяснимые даже для магов, – ты это имеешь в виду?

– Не только. – Смеяться вдруг расхотелось.

– Что мы гадаем? – чуть мягче заметила госпожа де Крис. – Все это легко проверить. Разумеется, твой мальчик и сам по себе непрост, потому что воплощения Звездного сродни инициации Светлой Ярости: абы кто ему не подходит, случается, он и вовсе не находит достойного. А кроме того, воплощение – это все-таки не одержимость. То, что делает Артур, делает Артур. Он неуклонно ведет твои земли к гибели, к войне или катастрофе, к чему-то фатальному, но делает это сам. Просто... ну, обстоятельства и все такое. Судьба. Звездный вмешивается лишь в самом крайнем случае, в таком, когда человеческих сил не хватает. Он пальцем о палец не ударит, если твоего парня убьют в обычном бою, ругнется и будет искать другого носителя, но во время поединка со Светлой Яростью он наверняка дал о себе знать. Ты просто, когда увидишь Артура, вели ему рассказать о поединке во всех подробностях Он верит тебе?