Анна Этери - Похищение зеленой хризантемы

— Ну и чем это тебе поможет мое признание? — вновь начал петушиться Лель.

— Всему свое время, дорогой братец. Кстати, все как-то некогда спросить было — зачем ты приехал?

— Нет, это возмутительно! Вместе того, чтобы предложить мне чашку нормального крепкого чая и поинтересоваться, как я себя вообще чувствую, ты учиняешь допрос с пристрастием! Мне что нужна причина для посещения твоего дома?

— Конечно, нет, — настала очередь Анемона возмущаться, хотя в его случае это было притворством. — Но она у тебя всегда есть, и ты имеешь удовольствие озвучивать ее в самый последний момент и наделять статусом "важная".

— Верно-верно. И уж не хочешь ли ты сказать, что этот "самый последний момент" настал, и мне пора откланяться? — воззрился на хозяина дома Лель, умея сочетать во взгляде негодование, упрек и выражение мысли, что, мол, от Анемона другого и ожидать не приходилось. — Но смею тебя разочаровать. Теперь, когда я узнал, какие дела творятся в Феланде… — он сделал многозначительную паузу, — то я не могу просто так уехать, не разобравшись. Тебе даже не стоит меня об этом просить. Как своему родственнику, я могу сделать даже больше… — Анемон с внезапно одолевшей тоской припомнил, как в порыве родственных чувств Лель в холле переколотил все статуи хранителей-божеств, не очень-то разбирая, что ему там попало под горячую руку.

— Я и сам могу разобраться, что творится в моем городе, — мягко намекнул Анемон, не желая злить Леля, зная, какой он вспыльчивый. — А ты отдыхай, набирайся сил.

— Ну уж нет! Вот увидишь, я узнаю такое, от чего даже у тебя волосы дыбом встанут. И у меня уже есть некоторые соображения, которые тебя удивят. Но не будем забегать вперед. Сначала чай. Я требую чая! А можно ты уволишь свою домоуправшу?

— Ну вот, опять ты за свое, — поднялся на ноги Анемон с расстроенным видом. — Чай, так чай. Не будем откладывать.

Признаться честно, Тея не понимала с чего возникла такая срочность, но все же вполне оперативно накрыла столик с чаем в Чайной комнате. До ужина было еще долго, а с обедом все население дома дружно решило повременить, и потому нечего существенного к чаю подано не было, только неизменное изобилие варенья и джема, да Торми послали в ближайшую пекарню за свежей сдобой. Как поняла девушка из разговора все того же Торми с Лайнерией, устроить чаепитие потребовал герцог Миено с целью разглашения некого важного сообщения. Как оказалось, послушать его речь хотели многие, отсутствовали лишь Розмари с ее сомнительными воспитателями. Тея надеялась, что они заняты сбором вещей и Лель вознамерился всем сообщить о своем скорейшем отъезде — такие новости приятно было послушать, и девушка не отказала себе в удовольствии задержаться в комнате подольше. Как существо воспитанное, Анемон пригласил гостя отведать чаю, полагая, что ароматная теплая жидкость окажет благотворное влияние на физическое и моральное состояние присутствующих. Хотя возможно имело смысл сразу перейти к более расслабляющим горячительным напиткам. Как существо не в меру любопытное и прожорливое Торми не решился оставить сенсея в трудную для него минуту наедине с герцогом Миено и чаем, а Лайн присоединилась к компании на правах близкой родственницы.

Сдоба кончилась подозрительно быстро и Тея с сумрачным видом подкладывала сахарное печенье, с поразительной скоростью исчезающее из фарфорового блюда, и прикидывала, стоит ли присутствие целого герцога ее стратегического неприкосновенного запаса печенья, главной особенностью которого, помимо восхитительного вкуса и рассыпчатости, являлся долгий срок хранения, если, конечно не подпускать к нему Торми.

Лель огласить цель мероприятия не торопился: то ли его смущали лишние присутствующие уши, то ли тема предстоящей беседы. Анемон молчанием не томился, и под равномерный хруст печенья поглощаемого Торми, наблюдал, как Лайн аккуратно берет чайную чашку из рисового фарфора, деликатно отпивает глоток и с тихим, едва уловимым, звуком возвращает ее обратно на блюдце, и как в зеркале повторял ее движения.

После третьей чашки Лель, похоже, созрел, и, обведя присутствующих уничижительным взором, выдал:

— Император с согласия четырех Магистров поручил мне задание.

Мерцающие, светло-фиолетовые глаза вновь одарили всех подозрительным взглядом. Анемон выжидательно уставился в ответ, Лайнерия с отсутствующим видом откинулась на спинку стула, а Тея, искренне переживающая за печенье, недоуменно глянула на Леля "Какой Император?! Тут решается судьба моих печенюшек!!!", придвинула блюдо с лакомством к себе и поставила между Анемоном и герцогом сидящих напротив друг друга, лишая Торми легкого доступа к плодам своих кулинарных трудов. Мальчик философски пожал плечами и, пересев поближе к сенсею, захватил в личное пользование его оставленную без присмотра чашку чая. Лель, наконец, продолжил, странно поморщившись, словно не мог определиться оказали ли ему честь доверенным делом.