Павел Кошовец: Три удара колокола [СИ]

— Мы вообще-то работаем, — напомнил тот. — А заранее выставляться — плохая идея.

— Опа, — как-то невпопад вякнул Ежи, спиной с небольшим ускорением возвращаясь в помещение.

Никто бы не обратил сразу внимания на отрядного шалопая, да вдруг вскочивший с места с неожиданно прищуренными суровыми глазами Кол заставил всех замолчать и повернуться к хлынувшему в распахнутые двери свету… и очень знакомому лязгу.

А на руках присевшего рыжего дёргался и булькал окровавленным горлом королевский стражник, один из давешней троицы.

Влетевший в дверь болт звонко цокнул о кладку, просвистев не очень далеко от головы рыжего. И всё пришло в движение.

Тощий наёмник стремительно бросился к дверям и с тяжким хрустом захлопнул их, последовавшие буквально сразу два тупых бессильных удара с той стороны показали о его предусмотрительности.

Остальные поспешно, но без суеты облачались в кольчуги и доспехи, с лиц исчезли улыбки, появились серьёзные и сосредоточенные выражения, как перед трудной, но необходимой работой.

Брада была уже у бойницы и отчаянными короткими взглядами пыталась нащупать нить происходящего. Слишком велика была вероятность нахождения врага с той стороны, и, соответственно, получения короткой арбалетной стрелы в лоб.

Как-то, будто словив подножку, очень неприятно заныло сердце — как там её Лидия?! И пусть она уже может иметь детей и командовать крупным военным отрядом, для наёмницы она навсегда останется беззащитной, ранимой и непременно в ней нуждающейся девочкой.

Что же случилось?!

— Арбалеты! Бойницы! Пространство! — громко скомандовал Сетр. Опять же, ни азарта, ни испуга, ни элементарного возбуждения в его голосе не было — так, констатация действий.

Верзила, Ежи и Лири замерли у окошек: Лири — у торцевого, а два молодых выбрали крайние бойницы из четырёх фасадных.

Вновь заскрежетала дверь — это, пригнувшись, почти сломавшись пополам, в небольшую распахнутую щель наружу вывалился Кол. Сетр и Брада поспешили ко входу — помочь если что наёмнику.

Какофония звуков на придворцовом пространстве была теперь очень отчётлива и говорила о полной серьёзности происходящего. Это не молодецкие игры юношей и не локальные разборки враждующих подразделений.

Чуть толкнув створку, в помещение вернулся Кол, с его длинного двуручного клеймора и тяжёлого боевого кинжала в левой руке капала тёмно-карминовая кровь. Он внимательно посмотрел в терпеливые глаза командира, и Брада в немом изумлении увидела на его лице открытую, довольную, можно сказать, счастливую улыбку. Мелькнула мысль: неспроста простой люд избегает пересекаться с наёмниками — поди узнай, что у них в голове, тем более молва за ними закрепила клеймо грубиян, мясников, безумцев и… Нормального человека пугает даже случайный удар молотка по пальцу и застрявшая в нёбе рыбная косточка, а кому может нравиться участие в свалке с остро-режущими и издалека прилетающими предметами? Ясно, кому.

Брада оскалилась в ответ.

— Рядом уже никого. Ворота пока закрыты для нас. Солдаты в зелёных плащах, вроде как «грифоны» РоАйци, добивают гвардейцев и небольшие отряды каких-то дворян. Выходить… — замялся, но тут же нехотя продолжил, — не стоит. Можно попробовать переждать здесь начальную эйфорию — достаточно просто контролировать пространство перед пристройкой.

Брада и Сетр синхронно переглянулись и синхронно согласно кивнули головами. Наёмница вдруг ощутила прилив необоснованной радости: руки нетерпеливо перебирали рукоять меча, мысли, как в молодости, скакали от возбуждения, а где-то внутри накапливались антагонисты: холод и ярость. Порезвиться на старости лет? — подумала с кривой ухмылкой.

— Эй, а это не наши подопечные?! — вдруг взволновано воскликнул Ежи, застывший у бойницы с арбалетом.

— Кто?! — у Брады ёкнуло сердце, она, чуть не сбив медлительного Сетра, в два широких шага приблизилась к ближайшему окошку, бесцеремонно отодвинула высокого Верзилу и приникла к бойнице. Но в глазах мелькали какие-то разноцветные, красочные фигуры, явно не соотносясь с реально происходящим снаружи. Заморгала, с отчаянием думая, что это даёт о себе знать возраст. Была бы сама по себе, без всякой ответственности, было бы меньше нервотрёпки, не скакала бы ломая ноги и глаза, подохла б спокойно в очередной драке, доказывая, что «яйца» — это не только ценный продукт, и всё было бы в порядке, а так…

— Куда смотреть?! — гаркнула в сторону рыжего, попутно оглушив невольно отпрянувшего Верзилу.