Баркер Клайв - Пятый доминион

- Вот до чего меня довели, - сказал Тик Ро Паю, словно мистиф понимал, а возможно, и разделял владевшее им чувство унижения. - Если бы я уехал отсюда, все могло бы быть иначе. Но, разумеется, я не мог этого сделать.

- Почему? - спросил Миляга.

Тик Ро недоуменно посмотрел на него, потом бросил взгляд на Пая и вновь вернулся к нему.

- Я думал, это не нуждается в пояснениях, - сказал он. - Сижу в засаде. И буду здесь до тех пор, пока не наступят лучшие дни.

- А когда они наступят? - осведомился Миляга.

- Когда рак на горе свистнет, - ответил Тик Ро, и в голосе его зазвучала определенная горечь. - Даже если это произойдет завтра, все равно это покажется для меня целой вечностью. Эта собачья жизнь - не для такого великого заклинателя, как я. Вы только оглянитесь вокруг! - Он обвел глазами комнату. - И позвольте мне вам заметить, что это еще верх роскоши, по сравнению с некоторыми лачугами, которые я мог бы вам показать. Люди живут в своем собственном дерьме и роются в нем, в поисках чего бы пожрать. И все это под боком у одного из богатейших городов Доминионов. Это просто гнусность. У меня-то по крайней мере хоть в животе ветер не гуляет. Да и уважают меня. Они знают, что я могу вызывать духов, и держатся от меня подальше. Даже Хаммеръок. Он ненавидит меня от всего сердца, но он никогда не осмелится натравить на меня Нуллианака, потому что, если ему не удастся меня убить, я сумею отомстить ему. И сделаю это с превеликой радостью. Жалкий надутый пидор.

- Тебе просто надо уйти отсюда, - сказал Миляга. - Уйти и поселиться в Паташоке.

- Прошу тебя, - сказал Тик Ро со смутной болью в голосе. - Неужели мы должны продолжать играть в эти игры? Разве я не доказал, что я свой? Я ведь спас вам жизнь.

- И мы благодарны тебе за это, - сказал Миляга.

- Не нужна мне ваша благодарность, - сказал Тик Ро.

- Что же тогда тебе нужно? Деньги?

В ответ на это Тик Ро встал с подушки. Лицо его покраснело, но не от смущения, а от ярости.

- Я этого не заслужил, - сказал он.

- Чего этого? - сказал Миляга.

- Я жил все это время в дерьме, - сказал Тик Ро, - но черт меня побери, если я стану его есть! Ну хорошо, я, конечно, не самый великий Маэстро. Хотелось бы мне им быть! Хотелось бы мне, чтобы Утер Маски до сих пор был бы жив и прождал бы все эти годы вместо меня. Но его уже нет на свете, а я - единственный, кто остался. Если я вам не нравлюсь, можете убираться.

Это словоизвержение совершенно обескуражило Милягу. Он бросил взгляд на Пая в ожидании какого-нибудь совета, но мистиф опустил голову.

- Может, мы лучше пойдем? - сказал Миляга.

- Да! Может, так вы и поступите? - завопил Тик Ро. - Идите на хер отсюда! Может быть, вы отыщете могилу Маски и воскресите его. Он там, на холме. Я похоронил его вот этими руками! - Голос его уже срывался на визг. В нем слышалась не только ярость, на и скорбь. - Можете выкопать его!

Миляга стал подниматься на ноги, чувствуя, что любая попытка что-то сказать только подтолкнет Тика Ро к новому взрыву или к обмороку. Ни то, ни другое зрелище не вызывало у Миляги особого желания стать его свидетелем. Но мистиф подался вперед и схватил Милягу за руку.

- Подожди, - сказал Пай.

- По-моему, он хочет, чтобы мы ушли, - сказал Миляга.

- Позволь мне поговорить с Тиком пару секунд.

Заклинатель в бешенстве уставился на мистифа.

- У меня неподходящее настроение для соблазнения, - предупредил он.

Пай покачал головой.

- У меня тоже, - сказал он, взглянув на Милягу.

- Ты хочешь, чтобы я вышел? - произнес тот.

- Ненадолго.

Миляга пожал плечами, хотя в глубине души он был гораздо более обеспокоен мыслью о том, что Пай и Тик Ро остаются наедине, чем это явствовало из его поведения. Что-то необычное было в том, как эти двое пристально изучали друг друга, и это навело его на мысль, что здесь скрывается какая-то подоплека. А если это действительно так, то, без сомнения, она имеет сексуальную природу, как бы они это ни отрицали.

- Я буду снаружи, - сказал Миляга и предоставил им возможность выяснять отношения наедине.

Не успел он закрыть дверь, как до него донеслись звуки их разговора. Из противоположной хижины раздавался адский шум: ребенок орал, а мать пыталась успокоить его, фальшиво голося колыбельную, - но все же ему удалось услышать отдельные фрагменты разговора. Тик Ро по-прежнему рвал и метал.

- Это что, какое-то наказание? - спрашивал он, и через несколько секунд вновь гремел его голос:

- Терпение? Сколько еще, по-твоему, я должен терпеть, ядрена вошь?