Баркер Клайв - Пятый доминион

- Хорошо, я доверяю тебе.

Из мрака донеслись новые похрюкивания Овиатов, и Юдит увидела, как две твари вынесли Клема из темноты, зажав его руки в своих пастях. Они приблизились к тротуару, так что она смогла увидеть стекающие по их мордам пенистые струйки слюны, и выплюнули пленника на дорогу. Клем упал лицом вниз. Все руки его были испачканы их зловонными выделениями. Она хотела было броситься к нему на помощь, но хотя двое тварей ретировались обратно в темноту, Овиат, который точил когти, повернулся и вытянул вперед свою лопатообразную голову. Взгляд его выпученных глаз, черных, как у акулы, метался из стороны в сторону, то и дело алчно впиваясь в нежный кусок мяса на дороге. Она побоялась, что стоит ей двинуться с места, и он может прыгнуть, и осталась стоять на крыльце, пока Клем с трудом поднимался на ноги. От слюны Овиатов на руках у него вздулись волдыри, но в остальном он был невредим.

- Со мной все в порядке, Джуди... - прошептал он. - Иди в дом...

Она подождала, пока он окажется на ногах и двинется к двери, и стала спускаться с крыльца.

- Иди в дом! - повторил он.

Она обняла его за плечи, притянула к себе и прошептала:

- Клем, не надо меня разубеждать. Иди в дом и запри дверь. Я остаюсь здесь.

Он хотел было снова возразить ей, но она перебила его на полуслове.

- Я же сказала: не надо никаких споров. Я хочу увидеть его, Клем. Я хочу... хочу быть с ним вместе. А теперь, прошу тебя, если ты меня любишь, иди в дом и закрой дверь.

В каждом движении его сквозила неохота, но он слишком многое знал о любви - в особенности, о той, что шла наперекор общепринятым нормам, - чтобы продолжать этот спор.

- Ты только помни о том, сколько всего у него на совести, - сказал он ей напоследок.

- Я никогда об этом не забывала, Клем, - сказала она и скользнула в темноту.

Никаких колебаний она не испытывала. Пронизывающая боль, которую вызывали у нее потоки энергии, слабела с каждым шагом, а мысль о предстоящем объятии несла ее вперед, как на крыльях. И он, и она стремились к этой встрече. Хотя первопричины этой страсти уже исчезли - одна превратилась в прах, другая в божество, - она и ожидающий ее во мраке мужчина были их воплощениями, и ничто не могло остановить их тяги друг к другу.

Лишь однажды она оглянулась на дом и увидела, что Клем по-прежнему медлит на пороге. Не став убеждать его войти внутрь, она вновь повернулась лицом к темноте и спросила:

- Где ты?

- Здесь, - ответил ее возлюбленный и шагнул к ней из-под прикрытия своего воинства.

Лицо его закрывала тончайшая светящаяся пелена, сотканная овиатскими пауками. То и дело на ней сгущались маленькие жемчужины, которые постепенно росли и наконец отрывались от нитей, стекая по его рукам и лицу и падая на землю. Свет преображал его, но она слишком истосковалась по этому лицу, чтобы обмануться. Ее настойчивый взгляд проник сквозь пелену и добрался до его подлинного облика, изможденного и усталого. Блестящий денди, которого она повстречала в пластмассовом саду Клейна, исчез. Веки его отяжелели, уголки рта опустились книзу, волосы были растрепаны. Конечно, он мог всегда так выглядеть и просто скрывал это с помощью какого-нибудь пустякового заклинания, но это казалось ей маловероятным. Он изменился внешне, потому что что-то изменилось внутри него.

Хотя ничто не мешало ему подойти к ней, он робко отступил чуть-чуть назад, словно кающийся грешник, не решающийся без приглашения приблизиться к алтарю. Такой деликатности она прежде за ним не замечала, и ей понравилась эта новая черта.

- Я не причинил ангелам никакого вреда, - сказал он тихо.

- Ты не должен был даже прикасаться к ним.

- Все должно было произойти не так, - повторил он снова. - Гек-а-геки случайно уронили с крыши кусок мяса...

- Я видела.

- Я собирался подождать до тех пор, пока силы не ослабеют, а потом явиться за тобой со всей торжественностью. - Он выдержал паузу. - Ты пошла бы со мной?

- Да.

- Я не был в этом уверен. Боялся, что ты оттолкнешь меня, и тогда во мне проснется жестокость. Ты теперь моя надежда на спасение. Я больше без тебя не могу.

- Но ты же прожил без меня все эти годы в Изорддеррексе.

- Ты была со мной рядом, только под другим именем, - сказал он.

- Но это не мешало тебе быть жестоким.

- А ты представь, насколько более жестоким я мог быть, - сказал он, словно сам удивившись этой возможности, - если бы вид твоего лица не смягчал мой гнев.

- Так это все, что тебе от меня нужно? Вид моего лица?