Баркер Клайв - Пятый доминион

Однако теперь выбора у него не было, и он шагнул внутрь. Убежище было построено в стиле неоклассики: двенадцать мраморных колонн поддерживали купол, лишенный наружной отделки. Простота постройки придавала ей весомость и определенную конструктивность, которая казалась весьма уместной. В конце концов это была не более чем станция, построенная для того, чтобы служить бесчисленным пассажирам, но которой в настоящее время пользовался только один человек. На полу, в центре искусно сделанной мозаики, которая казалась единственной уступкой здания духу украшательства, а на самом деле была уликой, свидетельствовавшей о его подлинном предназначении, лежали свертки с артефактами, которые Годольфин привез из своих путешествий. Свертки были аккуратно связаны руками Хои-Поллои Ньютс-Сент-Джордж, а узлы были запечатаны красным сургучом. Сургуч был ее последним увлечением, и Дауд проклял его, что было вполне объяснимо, если учесть, что именно ему предстояло распаковывать все эти сокровища. Стараясь не задерживаться, он прошел к центру мозаики. Место это было ненадежным, и он относился к нему с недоверчивым опасением. Но спустя несколько мгновений он оказался снаружи вместе со своей ношей и увидел, что Годольфин уже выходит из небольшой рощицы, которая заслоняла Убежище от дома (разумеется, пустого и разрушенного) и от глаз любого случайного шпиона, которому вздумалось бы поинтересоваться, что находится за стеной. Он глубоко вздохнул и отправился вслед за хозяином, зная, что предстоящее объяснение будет не из легких.

- Так, стало быть, они вызывали меня? - сказал Оскар на обратном пути в Лондон. С наступлением сумерек движение становилось все более оживленным. - Ну что ж, придется им подождать.

- Вы не скажете им, что вернулись?

- Я сделаю это тогда, когда сочту нужным. Ну и наломал ты дров, Дауди.

- Вы сами сказали мне оказать Эстабруку помощь, если она ему потребуется.

- Помогать найти для него убийцу - это не совсем то, что я имел в виду.

- Чэнт не болтал лишнего.

- Когда тебя убьют, волей-неволей придется держать язык за зубами. Это надо было посадить нас в такую лужу.

- Я протестую, - сказал Дауд. - Что мне еще оставалось делать. Вы знали, что он хочет убить жену, и умыли руки.

- Все верно, - согласился Годольфин. - Я полагаю, она-таки мертва?

- Не думаю. Я внимательно читал газеты, но там не было никаких упоминаний.

- Так почему ты убил Чэнта?

К этому ответу Дауд приступил со всей осторожностью. Скажи он слишком мало, и Годольфин заподозрит, что он что-то скрывает. Слишком много - и он выдаст себя с головой. Чем дольше его хозяин будет оставаться в неведении относительно размера ставок в игре, тем лучше. Он держал наготове два объяснения.

- Во-первых, этот парень оказался не таким надежным, как я думал. Половину времени проводил за бутылкой и плакал пьяными слезами. Ну, я и подумал, что он знает слишком много такого, что могло бы повредить вам и вашему брату. В конце концов он мог пронюхать о ваших путешествиях.

- Теперь вместо него подозрения возникли у Общества.

- Как неудачно все сложилось.

- Неудачно? Мудозвон ты мой драгоценный! Да мы просто по уши в дерьме.

- Мне ужасно жаль.

- Я знаю, Дауди, - сказал Оскар. - Вопрос заключается в том, где нам найти козла отпущения?

- Может быть, ваш брат?

- Возможно, - ответил Годольфин, тщательно скрывая степень одобрения, с которой он встретил это предложение.

- Когда мне сообщить им, что вы вернулись? - спросил Дауд.

- Когда я придумаю версию, в которую смогу поверить, - раздалось в ответ.

Оказавшись в своем доме на Риджентс Парк-роуд, Оскар потратил некоторое время на изучение газетных отчетов о смерти Чэнта. После этого он поднялся в свою сокровищницу на третьем этаже с двумя новыми артефактами и изрядным количеством тем для размышления. Значительная часть его души склонялась к тому, чтобы покинуть этот Доминион раз и навсегда. Уехать в Изорддеррекс, заняться бизнесом с Греховодником, жениться на Хои-Поллои, невзирая на ее косоглазие, нарожать кучу детей и удалиться под конец жизни на Холмы Разумного Облака, где он сможет выращивать попугаев. Но он знал, что рано или поздно ему захочется обратно в Англию, а человек, желание которого не удовлетворяется, способен быть жестоким. Дело кончится тем, что он будет бить жену, дразнить детей и сожрет всех попугаев. Итак, принимая во внимание то обстоятельство, что ему совершенно необходимо время от времени ступать на землю Англии, пусть даже только во время крокетного сезона, а также учитывая то, что во время своих возвращений ему придется отвечать перед Обществом, он обязан предстать перед ними.