Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Она поняла меня! — возбужденно повторил он. Я заставил ее понять меня, и она велела ему идти.

Кетриккен подошла ко мне и сказала:

— У меня было сильнейшее чувство, что тебе нужна помощь. Мне пришлось долго уговаривать Верити, но в конце концов он оставил дракона и пошел за тобой. Ты ранен?

Я медленно встал на ноги и отряхнулся.

— Ранена только моя гордость, оттого что мой король обращается со мной как с ребенком. Он мог бы дать мне знать, что предпочитает общество Кеттл.

Вспышка ярости в глазах Кетриккен заставила меня вспомнить, с кем я разговариваю. Но королева хорошо спрятала свою двойную боль и сказала только:

— Ты говоришь, человек был убит?

— Не мной. Он упал на клыки каменного кабана в темноте. Я не заметил никакого шевеления драконов.

— Не смерть, а пролитая жизнь, — сказала Кеттл Верити. — Это возможно. Как запах свежего мяса поднимает умирающую от голода собаку. Они голодны, мой король, но их еще можно разбудить. Если вы найдете способ накормить их.

— Мне не нравится, как это звучит! — воскликнул я.

— Дело не в том, что нам нравится или не нравится, — весомо возразил Верити, — такова природа драконов. Они должны быть наполнены, а наполняет их жизнь. Ее можно отдать добровольно, чтобы создать дракона. А потом, когда они поднимутся в небо, они сами возьмут все, что им нужно, чтобы поддерживать свои силы. Что, по-твоему, предложил им король Вайздом в обмен на уничтожение красных кораблей?

— Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите, — заявил я. Потом, немного собравшись с мыслями, воскликнул: — Регал послал солдат! Они идут сюда! Они в нескольких днях пути отсюда. Я подозреваю, что они торопятся и идут быстро. Люди, сторожащие путевые столбы, поставлены там, чтобы помешать Верити бежать.

Была уже поздняя ночь, когда я наконец разобрался, что к чему. Кеттл и Верити действительно отправились к реке сразу же после моего ухода. Они воспользовались колонной, чтобы попасть в город, где покрыли магией руки Кеттл и обновили силу Верити. Каждый взгляд на серебро ее рук будил во мне жажду Силы. Я скрывал ревность, как только мог. Я горячо говорил им обоим, что им страшно повезло. Они вполне могли встретить там круг Регала. Верити спокойно ответил, что он знал об опасности, однако счел нужным пойти на риск. Почему-то мне было еще больнее оттого, что даже моя ярость не поколебала его невозмутимости.

Вернувшись, они обнаружили, что шут скалывает камень, освобождая Девушку-на-драконе. Он освободил одну ногу и начал другую. Она оставалась бесформенной каменной глыбой, но шут утверждал, что чувствует ее, скрытую под толщей камня. Он дрожал от усталости, когда его нашли. Кеттл немедленно отправила его в постель. Она достала последний припрятанный ею кусочек эльфийской коры, растолкла его и заварила для шута. Несмотря на наркотик, он оставался усталым и замкнутым и даже не поинтересовался, что со мной произошло. Я очень волновался за него.

Новости, которые я принес, побудили всех к действию. После еды Верити послал Старлинг, шута и волка сторожить вход в каменоломню. Я замотал мокрой тряпкой свое распухшее и покрасневшее колено и немного посидел у костра. Наверху, на постаменте, Кетриккен поддерживала огонь, а Верити и Кеттл обрабатывали камень. В поисках эльфийской коры Старлинг обнаружила семена карриса, которые дал мне Чейд. Кеттл забрала их, заварила питье и стала пить его вместе с Верити. Работа их двигалась с пугающей скоростью.

Кроме того, они нашли семена солнечника, которые я купил давным-давно, надеясь заменить ими эльфийскую кору. С хитрой улыбкой Старлинг поинтересовалась, почему я ношу их с собой. Выслушав мои объяснения, она разразилась смехом и сообщила мне, что они считаются хорошим средством для повышения потенции. Я вспомнил слова торговки и покачал головой. Я понимал, что все это должно быть смешно, но не смог выдавить из себя улыбку.

Некоторое время просидев у огня, где готовилась пища, я обратился к Ночному Волку.

Как дела?

Вздох.

Менестрель жалеет, что нельзя играть на арфе. Лишенный Запаха жалеет, что не может скалывать камень с той статуи. А я жалею, что нельзя поохотиться. Если опасность и приближается, то она далеко.

Будем надеяться, что там она и останется. Продолжай сторожить, мой друг.

Я вышел из лагеря и, прихрамывая, стал подниматься по каменной насыпи к пьедесталу. Три ноги дракона были уже свободны, и Верити работал над последней, передней, лапой. Некоторое время я стоял рядом с ним, но он не соизволил заметить меня. Он продолжал откалывать и царапать и все время бормотал про себя старые детские стишки и застольные песни. Я проковылял мимо Кетриккен, устало присматривавшей за огнем, туда, где Кеттл гладила руками хвост дракона. Взгляд ее блуждал где-то далеко, она касалась чешуек и доводила до совершенства детали. Часть хвоста все еще оставалась спрятанной в камне. Я облокотился было на его толстую часть, чтобы дать немного отдохнуть своему несчастному колену, но Кеттл немедленно зашипела на меня: