Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Несколько человек тащили паром на нашу сторону реки. Нос его был направлен против течения. Плоскодонная посудина была крепко привязана к тросу; несмотря на это, река яростно дергала ее, пытаясь оторвать и погнать вниз по течению. На таком маленьком пароме как раз мог поместиться фургон с упряжкой. Это была просто плоская деревянная платформа с ограждениями вдоль бортов. На нашем берегу лошади, на которых приехали Ник и его люди, теперь были запряжены и тянули буксирный канат парома, а на другой стороне к воде медленно пятилась упряжка спокойных мулов. По мере того как паром медленно приближался к нам, нос его поднимался и опускался под ударами волн. Поток бурлил и пенился у его бортов, а временами, когда нос уходил под воду, волна захлестывала всю палубу. Вряд ли кто-нибудь останется сухим после этой переправы.

Пилигримы встревоженно переговаривались между собой, но голос одного человека внезапно заглушил все остальные.

— А разве у нас есть выбор? — заметил он.

После этого наступила тишина. Люди с ужасом смотрели на приближающийся паром.

Первыми переправлялись фургон и упряжка Ника. Возможно, Ник сделал это для того, чтобы придать мужества пилигримам. Я наблюдал, как паром ткнулся носом в старый причал и как его развернули в обратную сторону. Я чувствовал недовольство лошадей, но знал также, что они уже знакомы с этим способом передвижения. Ник сам завел их на паром и держал за головы, пока двое его людей бегали вокруг и привязывали фургон к креплениям. Потом Ник сошел на берег и поднял руку, подавая сигнал. Два человека встали у голов лошадей, а упряжка мулов на той стороне натянула канат. Паром дернулся и пошел через реку. Нагруженный, он осел глубже, но зато стал более устойчивым, чем раньше. Дважды нос высоко поднимался и снова погружался так глубоко, что вода заливала палубу. На нашем берегу все напряженно молчали. Наконец паром дополз до причала на той стороне, фургон отвязали, лошадей отвели вверх на холм.

— Вот. Видите? Беспокоиться не о чем, — проговорил Ник с улыбкой облегчения, но я сомневался, что он сам верит своим словам.

Назад на пароме ехали двое людей. Они не выглядели очень-то довольными, цепляясь за ограждение и вздрагивая от летящих с реки брызг. К тому времени, когда паром достиг нашего берега и они сошли с него, оба вымокли до нитки. Один из них отвел Ника в сторону и начал что-то сердито выговаривать ему, но наш предводитель похлопал его по плечу и громко засмеялся, как будто это была только шутка. Он протянул руку, и в нее положили небольшой кошелек. Взвесив его на ладони, Ник сказал:

— Я держу свое слово, — и вернулся к нам.

Следующими переправлялись пилигримы. Некоторые из них хотели плыть в фургоне, но Ник спокойно заметил, что чем тяжелее поклажа, тем ниже осядет паром. Он провел их на палубу и убедился, что каждому человеку хватает места, чтобы крепко держаться за ограждение.

— Вы тоже, — крикнул он, обращаясь к Кеттл и Старлинг.

— Я поеду со своей повозкой, — заявила Кеттл, но Ник покачал головой.

— Вашей кобыле это не понравится. Если она там взбесится, вы пожалеете, что решили поехать с ней. Верьте мне. Я знаю что делаю. — Он посмотрел на меня: — Том, ты мог бы поехать с лошадью? Похоже, ты с ней хорошо управляешься.

Я кивнул, и Ник сказал:

— Ну вот. Том приглядит за вашей кобылой. А вы отправляйтесь сейчас.

Кеттл нахмурилась, но вынуждена была принять его предложение как наиболее разумное. Я помог ей сойти с повозки, а Старлинг взяла под руку и повела к парому. Ник снова взошел на баржу и быстро проинструктировал пилигримов, велев им просто крепко держаться и ничего не бояться. Три его человека тоже погрузились на паром. Один из них настоял на том, что сам будет держать самого маленького из детей пилигримов.

— Я знаю, чего ждать, — сказал он взволнованной матери. — Я прослежу, чтобы с девочкой все было в порядке. А вам придется заботиться только о себе.

Маленькая девочка начала плакать, и ее пронзительные вопли перекрывали даже рев реки. Ник стоял рядом со мной и смотрел, как они отплывают.

— С ними все будет в порядке, — сказал он настолько же самому себе, насколько и мне. Потом улыбнулся. — Что ж, Том, еще несколько таких переправ, и я надену твою красивую серьгу.

Я молча кивнул в ответ. Я дал слово, скрепив эту сделку, но нельзя сказать, что мне она особенно нравилась.

Несмотря на беззаботный тон Ника, я слышал, как он вздохнул с облегчением, когда паром достиг другого берега. Промокшие пилигримы скатились на причал даже до того, как люди Ника как следует привязали судно. Я смотрел, как Старлинг помогает сойти Кеттл, а потом люди Ника поспешно отводят их вверх по берегу, под прикрытие деревьев. Паром снова возвращался к нам, и на нем были еще двое. Пустой фургон пилигримов переправлялся следующим вместе с парой лошадей, которым это не понравилось. Потребовались наглазники и помощь трех человек, чтобы втащить их на палубу. Даже после того, как их привязали, лошади все равно брыкались, фыркали и мотали головами. Я смотрел, как они плывут. На другом берегу упряжку не нужно было понукать, и фургон очень быстро съехал на причал. Один человек взял вожжи, и фургон загремел вверх по холму.