Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Я взобрался на холм и сидел, глядя на моих лохматых подопечных. В котловину поместился весь наш караван, и маленький костер у воды казался звездой на дне колодца. Ветер пролетал над нами; стены чаши защищали нас. Все было почти спокойно.

Тассин, вероятно, думала, что идет бесшумно. Я смотрел, как она тихо подходит ко мне, плащ ее был натянут на голову, лицо закрыто. Она кружила, как будто хотела пройти мимо меня. Я не следил за ней глазами, но слышал, как она поднимается по склону холма и возвращается вниз, ко мне. Даже в неподвижном воздухе я уловил ее запах и почувствовал невольную неприязнь. Я не знал, хватит ли у меня силы воли, чтобы отказать ей во второй раз. Хотя поддаться было бы ошибкой, мое тело было готово совершить ее. Когда я решил, что девица отошла примерно на дюжину шагов, я повернулся и посмотрел на нее, но она отшатнулась, встретив мой взгляд.

— Тассин, — тихо приветствовал я ее и снова стал глядеть на овец.

Она спустилась вниз по склону и остановилась в нескольких шагах от меня.

Я со вздохом повернулся и молча посмотрел на нее. Девушка откинула с лица капюшон. В ее глазах были вызов и решимость.

— Это ты, верно? — спросила она, задыхаясь.

Ее голос чуть дрожал от страха. Я не этого ждал от нее, и мне не пришлось изображать удивление.

— Я? Я Том-пастух, если ты об этом спрашиваешь.

— Нет, это ты, Одаренный бастард, которого ищут королевские гвардейцы. Вчера вечером, когда Старлинг выложила всю эту историю, Дрю, погонщик, рассказал мне, что говорили в городе.

— Дрю думает, что я бастард? — переспросил я, делая вид, что не в силах понять ее бессвязную речь.

Лютый холодный страх охватил меня.

— Нет. — Ярость в ее голосе смешивалась с ужасом. — Дрю рассказал мне, что говорили королевские гвардейцы. Сломанный нос, шрам на щеке и белая прядь в волосах. А я видела твои волосы той ночью. У тебя есть белая прядь, так ведь?

— У любого, кто поранит голову, может быть белая прядь в волосах. Это старый шрам. — Я нагнул голову и критически посмотрел на Тассин. — А твое лицо хорошо заживает.

— Это ты, да? — Ее голос звучал еще более сердито из-за того, что я попытался переменить тему.

— Конечно нет. Посмотри. У него шрам от меча на руке, правда? — Я обнажил свою правую руку, чтобы она могла посмотреть на нее. Ножевая рана была с тыльной стороны левой руки. Я рискнул, рассчитывая, что она не знает, на какой руке должен быть шрам у защищавшегося человека. Она едва взглянула на мою руку.

— У тебя есть деньги? — спросила она внезапно.

— Если бы у меня были деньги, с чего бы это я остался в лагере, когда остальные пошли в город? Кроме того, какое тебе до этого дело?

— Никакого. Мне никакого. Но тебе есть. Ты мог бы купить мое молчание. Иначе я пойду к Мэдж с моими подозрениями. Или к погонщикам. — Она вызывающе подняла подбородок.

— Тогда они могут посмотреть на мою руку так же легко, как и ты, — сказал я устало и отвернулся. — Ты говоришь глупости, малышка. Тебя встревожили сказки Старлинг. Иди-ка лучше в постель. — Я пытался изобразить отвращение.

— У тебя есть царапина на другой руке. Я видела. Ее можно принять за рану от меча.

— Так ведь и тебя можно принять за умную, — сказал я насмешливо.

— Не делай из меня идиотку, — предупредила она низким голосом. — Я не позволю над собой смеяться.

— Тогда не пори чепухи. И что с тобой вообще происходит? Это такая месть, да? Ты сердишься за то, что я не захотел спать с тобой? Я же сказал, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты весьма хороша на вид и наверняка не менее хороша на ощупь. Только не для меня.

Она вдруг сплюнула на землю.

— Как будто я бы позволила тебе прикоснуться ко мне! Я просто развлекалась, пастух, вот и все. — Она тихо фыркнула. — Деревенщина!.. Посмотри на себя! Неужели ты думаешь, что кто-то может тебя захотеть? Ты пахнешь овцами, ты тощий, а судя по твоему лицу, тебя били во всех драках, в которые ты ввязывался. — Она повернулась, потом вспомнила, зачем пришла. — Я не скажу никому из них. Пока. Но когда мы доберемся до Голубого озера, хозяин тебе заплатит. Ты принесешь эти деньги мне, а не то я заставлю весь город искать тебя.

Я вздохнул:

— Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, если это тебя развлечет. Хочешь шуметь — шуми. Но когда все это окажется полной ерундой и люди начнут смеяться над тобой, Делл, скорее всего, снова побьет тебя.

Тассин отвернулась и пошла вниз по склону. Она споткнулась в неуверенном лунном свете и чуть не упала, но удержалась на ногах и яростно оглянулась, как будто говоря: «Попробуй только засмеяться!» У меня не было такого намерения. Несмотря на всю мою браваду, меня едва не тошнило от страха. Сто золотых монет. Стоит пойти слухам, таких денег вполне хватит, чтобы взбаламутить народ. А когда я умру, они, вероятно, решат, что ошиблись.