— Теперь ты все понял, Рик. Нам пора, — произнес Райл, или Ридриг, или кто там он сейчас, Хайнира знает?
Я широко улыбнулся, ощущая невероятное облегчение:
— Нет.
Брови изначального слегка поднялись, и я понял, что его изумлению нет предела. На всякий случай он переспросил:
— Нет?
— Нет.
Кто сказал, что силами изначальных нельзя управлять? Последние события только что доказали обратное. Я сумел справиться со своей ненавистью и жаждой мести. Не тронул Дарианну. Да и до этого я часто не мог дозваться до Вселенной. И только сейчас понял, что причиной был не ее отказ говорить, а мое подсознательное нежелание слышать. Наверное, я мог бы и раньше сбросить покровы, стать могущественным, почти равным божеству. Мог уничтожить некромантов в одиночку. Что толку? Ведь потом я не сумел бы остановиться. Возможно, разнес бы всю страну, как разрушил половину Виндора в поединке с Вериллием. А возможно, установил бы жесткую диктатуру. Во благо людей, разумеется. Только вот у них не было бы ни свободы, ни права на самостоятельные решения. Это была бы империя справедливости. Моей единоличной справедливости — чистая, сияющая, великолепная. Выхолощенная…
— У тебя не хватит сил, — сказал Райл.
— Это мы еще посмотрим.
— Риск слишком велик. Мы вынуждены будем забрать тебя насильно. Посмотри на меня, Рик. — Голос бывшего императора смягчился и зазвучал вкрадчиво-убедительно. — Разве не отличный пример того, к чему ведет излишняя самоуверенность? Помнишь, я говорил об эксперименте? Он заключался в том, что меня отпустили из Зеленого сердца. Больше мы таких ошибок не повторяем.
То, что совсем недавно казалось мне единственно возможным выходом, вдруг стало нежеланным, ненужным, даже отвратительным. Удалиться в ссылку? Добровольную, удобную, комфортную, но все же ссылку. Спрятаться, никогда не видеть друзей и близких, не любить, не страдать, не смеяться и не плакать. Не встретить ту единственную, не стать отцом. Не жить…
— Я отказываюсь быть изначальным!
— Не получится, — устало проговорил Ридриг, — ты же не откажешься от своих сил?
— А это возможно?
Кажется, он растерялся:
— Не знаю. Может быть. Но еше никто не пытался…
Я вопросительно уставился на Ридрига. Там, в Зеленом сердце, мне рассказывали, что за существами, в которых возродились души изначальных, тщательно следят. Потом, по достижении зрелости, им сообщают об их происхождении и предлагают поселиться в Зеленом сердце. Но насколько я понял, некоторые отказывались. Таким обрабатывали память, стирая воспоминания о беседе со странными гостями.
— Это касается тех, с кого еще не упали покровы, — произнес Райл, — они еще не испытали всех возможностей, которые дает сила изначальных, и не совсем понимают, от чего отказываются.
Меня снова осенило. Так они просто не в состоянии отказаться от своей избранности! Слишком сладко ощущать себя полубогами, слишком тяжело и унизительно снова стать обычными людьми. Вкусив упоения могуществом, почти невозможно отринуть его, но и жить с ним в человеческом мире невозможно. Проще всего выбрать добровольное затворничество. Прятаться от мира в джунглях, строя невероятные дома, создавая удивительные магические существа, заниматься самосовершенствованием. Жить жизнью философа — тихо, неспешно, созерцательно, в окружении чудес и красоты. И изо всех сил пытаться поверить в сказку о том, что сохраняешь себя для великой миссии. Нет никакой миссии. Есть горстка почти всесильных, но несчастных существ.
— Я отказываюсь. Обработайте мою память, и дело с концом!
— Это невозможно, — повторил Райл, — ты уже осознал себя как часть Вселенной. Мы не властны над твоей памятью.
— А надо мной, значит, властны… — задумчиво протянул я.
— Во имя высшей справедливости! — напыщенно ответствовал изначальный.
Я поморщился: разговоры о высших целях, справедливости и сохранении мироздания изрядно меня утомили. Не вставая со ступеньки, я обратился к Вселенной и долго вслушивался в ее холодный голос. Ридриг не соврал: изначальные действительно осколки Вселенной, и с этим уже ничего не поделаешь. Нельзя отказаться от своей сущности. Гном может сбрить бороду и прибить на сапоги высокие каблуки, но это не сделает его эльфом. А если эльфу отрезать уши и выкрасить его в зеленый цвет, он все равно не станет троллем. С изначальными то же самое. Нельзя сказать: "Я отказываюсь от своих сил" — и тут же стать человеком. Пуповину, связывающую нас с Вселенной, не оборвать. Ну и что? Никто не заставляет меня пользоваться ее энергией, черпать знания в информационном поле. Никто не заставляет желать власти, черстветь сердцем, проникаться холодом и вершить правосудие. А значит, никто не мешает мне быть человеком. Для того чтобы заниматься магией, не нужно благословение Вселенной, вполне достаточно обычных чародейских способностей и знаний.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу