Светлана Кобелева - Цикл правления

— Ну что, шавка, не узнаешь своих?

Оборотень, зарычав, приготовился атаковать, явно обидевшись на прозвище. "Интересно, почему он разозлился? Ведь это констатация факта, а на правду не обижаются". Она начертила в воздухе звезду, которая тут же налилась цветом и, щелкнув пальцами, грубой энергией ударила в грудь зверя, откинув его на несколько метров назад.

— Не надо так горячиться, тварь.

Оборотень глухо зарычал и вновь скрылся в зарослях. Девушка пригладила волосы и облизнула пересохшие губы: стоило, конечно, вести себя вежливее с этой собакой, раз им приходится работать вместе, но века злобы, ненависти не так легко забываются, тем более всего лишь за пару дней перемирия. Лагерь оборотней был, если можно так выразиться, организован хаотично. Яркий свет от множества костров на миг ослепил Хозяйку ночи, и она остановилась, желая скрыть от союзников минутную слабость. Лишь природное чутье помогло ей с достоинством выйти из сложившейся ситуации. Большинство оборотней разместились кругом, откуда до девушки доносились рычание и крики — видимо, кто-то из их собратьев решил поразмяться в минуты затишья. Часть пила эль в своих человеческих обличьях, а другая — в нее как раз входили высшие чины и сам командующий оборотнями — резвилась с пленниками. Хозяйка ночи с отвращением отвернулась от этого зрелища. Жестокость и грубость их игр ей претила. Вампиры тоже любили издеваться над своими пленными, но их пытки были более изысканными, изощренными, и нередко сама жертва получала удовольствие от этого, умирая от наслаждения. Не желая больше оставаться здесь, она ускорила шаг и окунулась в таинственный шатер ночного леса. Здесь ее заметили еще раньше, но пропустили молча, не создавая преград. Казалось, что там ее окружает только ночная мгла, хотя с разных сторон доносились то стоны удовольствия, то крики о помощи, мольбы о смерти. Этот рукотворный мирок был мрачен и жесток, но для нее привычен. Это был ее мир без привязанностей, полный наслаждений, лишенный ответственности, искренних чувств и бесконечно одинокий. Она любила его, любила? Вампирша тряхнула головой, отгоняя непрошенные и ненужные мысли. И как раз вовремя: перед ее взором открылась большая поляна, в центре которой разместился шатер. Там сновали красные маги, не обращая на нее внимания, а может, только делающие вид? Кто их разберет. Ей даже было не под силу прочесть их мысли, а она вампир не из первого десятка. Часовой около входа кивнул ей, приоткрыл занавес, заменяющий дверь, и произнес:

— Он вас уже ждет.

Это магическое творение было разделено на три части: в одной находились апартаменты Дарта, в другой его советника Гиртиха, а третья была закрыта для всех, кроме тех же красных магов. Эту часть нельзя было даже просканировать всеми известными заклинаниями из ее арсенала. Это, конечно же, будоражило любопытство, но она всегда понимала, где оно уместно, а где нет. Поэтому она прошептала заклятье Защиты сознания от чужого влияния и, сосредоточившись на предстоящем разговоре, зашла к Дарту. Тот восседал на софе, уставив свой немигающий взор в противоположную сторону. Казалось, что он не видит и не слышит ничего вокруг, но как только Хозяйка ночи вошла внутрь, он перевел взгляд на нее. От этого ей стало неуютно и, чтобы избавиться от неприятных ощущений, она передернула плечами, при этом откинув назад капюшон, скрывающий лицо.

— Что ты узнала?

— Лютер предал нас, и теперь боги знают обо всех наших планах… они также знают, что нами руководите вы, Дарт.

Он отвел свои глаза и произнес:

— Хорошо. Что-то еще?

— Нам практически удалось уничтожить Адаис, но ей посчастливилось скрыться. Наша группа, которая сейчас находится в замке, ждет ваших указаний.

— Продолжайте поиски. Вы пока свободны.

Хозяйка ночи не любила проигрывать. Поэтому она осталась и, сделав шаг навстречу, подчиняясь своей интуиции, посмотрела в глаза собеседнику и прошептала:

— Ты устал?

И впервые за все то время, как организация "Красная звезда" оказалась здесь, на лице Дарта проявились эмоции: усталость, удивление, боль. В тот же миг в помещение ворвались маги, и один из них прокричал:

— Убирайтесь отсюда!

Хозяйка ночи хотела возразить, но маг так взглянул на нее, что даже она, испугавшись, кивнула и сделала шаг назад, чтобы испариться.

Луны засветились ярче и теплым серебристым светом озарили все вокруг, вселяя некое подобие надежды и веру будущее, хоть на мгновение отгоняя страх перед ночью, покровительницей нежити. Несмотря на комендантский час, по улице, опираясь на руку красивого мужчины, шла Анриэтта, возлюбленная Генри. Она с милой улыбкой прислушивалась к каждому слову, сказанному спутником. И, казалось, недавнее признание Генри не оставило ни следа в ее холодной душе. А в это время, прижимаясь всем своим телом к черепице на крыше каменного здания, лежал Генри. Все его тело ныло, хотелось пить или есть… Он не знал, только чувствовал, как голод поглощает всю его волю, душу, превращая из человека в животное — дикое, злобное животное. Ему хотелось закричать, чтобы освободиться от пут, захвативших его сознание, изламывающих его тело. Кто он? Кем стал? Он ощущал то же, что и тот, прежний Генри, но как-то по-другому, иначе. Казалось, он смотрел на себя со стороны с бездушным любопытством циничного зрителя. Тот слабый человек, которым он был прежде, вызывал у него лишь презрение, даже не жалость. Дар, оставленный вампиршей, изменил его, изменил до неузнаваемости… мог ли он еще называть себя Генри? Парень заскулил, как побитая собака. То, что еще осталось от него прежнего сжалось в комок от страха, перед тем, что пробуждалось в душе юноши. Что с ним? Плакать ему или смеяться? Гнев забурлил внутри, подогреваемый голодом. Полученная сила мелкими толчками стала распространяться по телу, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие и вселяя уверенность, уничтожая остатки безмозглого существа, скалящегося от страха где-то в уголке сознания. Он новый осознавал, что только сила, власть важна в этом мире, где обитают звери. Ведь правильно говорят — чтобы победить зверя надо стать им. Генри тихо засмеялся, чувствуя как голод, пожирающий изнутри, сжигает в нем все, что теперь он считал проявлением слабости: любовь, сострадание, дружбу, верность. Только сильный имеет право на жизнь, а замок и прилегающая к ней деревня, увы, были обречены, он чувствовал это отчетливо. Надежда, которая поддерживала веру в победу, погасла, уступив место холодному расчету и жажде мести, мести за все то плохое, что было с ним, когда он был человеком. Какую сторону он выберет? Красная пелена застлала глаза, мешая видеть. Несмотря на это он без труда различил пару, медленным шагом идущую вдоль главной улицы. Генри с тоской осознал, что девушка — это Анриэтта, его прошлая жизнь и любовь. В тот же миг мозг поглотила жуткая по силе злость. Он хотел уничтожить девушку, доставить боль, ведь ради этого он стал вампиром, приняв Инициацию от рук "Матери". Анриэтта, наконец, поймет, от чего отказалась, но уже будет поздно… и даже ее мольбы о помощи не растопят его заледеневшее сердце. Изломанная ею жизнь вновь обрела цель, и теперь изгнанный со сцены актер готов вернуться обратно, неся за собой лишь смерть. Ему было все равно, что будет дальше, главное осуществить свою месть и почувствовать себя свободным от всего, что сковывало ранее. Генри напряг мышцы, готовясь напасть. Злобный рык вырвался наружу, казалось, в этом существе не осталось ничего человеческого. Он спрыгнул вниз на землю, и темнота полностью скрыла его силуэт.