Светлана Кобелева - Цикл правления

— С вами все в порядке?

— Да… ты просто молодец. Не растерялся…

Орфус отрицательно покачал головой:

— Нет, не молодец, я так испугался, что, казалось, ни одной из частей своего тела двинуть не мог.

Дрог по-отечески потрепал его по голове и проговорил:

— Испытывать страх это не постыдно, постыдно позволить ему управлять собой. А ты переборол, поэтому вдвойне заслужил похвалу.

Орфус, отерев с лица кровь, застенчиво улыбнулся:

— Спасибо.

Дрог, тоже утеревшись, поднял меч и хмыкнул:

— Надеюсь, Грог превзошел своего учителя… Ладно уж, давай поскорее уберемся отсюда, а то вдруг эта зверюга здесь не одна.

— А что это было за существо?

— Его называют Чупакабра, что в переводе означает "Ночной охотник". Считалось, что оно уже давным-давно вымерло… Видимо, не до конца вымерло, ну что ж, мы ему в этом поможем. Поможем, ведь так?

Орфус согласно кивнул, после чего нащупал факел, зажег его и передал Дрогу. А сам закинул за спину их пожитки, взял в руки шахтерский инструмент, так помогший в бою с Чупакаброй, и, потоптавшись над трупом, последовал за стариком.

— Почему Грог покинул вас?

Дрог перебросил факел в другую руку и поправил перевязь с мечом, лишь после этого ответил:

— Наверное, он просто хотел уйти из-под моей опеки… Я не понимал, что Грог не хочет жить здесь. Мне казалось, что ему, как и мне когда-то, хочется поступить в Научную Академию… Только мне это не удалось — началась война, да и денег, признаться, не хватало на обучение. Для Грога мне хотелось куда лучшей жизни. Но я ошибался… я все делал, чтобы осуществить свои желания, а не его, и начинал злиться, если он не высказывал должной заинтересованности в этой затее. Честно говоря, я не люблю жизнь на поверхности… его же она восхищала, и это меня заводило в тупик. Чем взрослее он становился, тем больше мы отдалялись друг от друга, и в этом полностью виноват только я.

Орфус, немного помолчав, тихо проговорил:

— А мне бы очень хотелось иметь такого деда или… отца.

Дрог хмыкнул в ответ и пригладил бороду:

— Зато у тебя есть мать. Она очень тебя любит и готова на все, чтобы у тебя все было хорошо.

Собеседник резко остановился и, нахмурившись, прошипел:

— Она мне не мать!

— Почему?

Дрог, обернувшись, внимательно посмотрел в глаза Орфуса и повторил свой вопрос:

— Почему?

Молодой гном потупил взор, словно пытаясь стать меньше под взглядом своего напарника.

— Вы даже представить себе не можете, что мне пришлось пережить по ее вине, думаете, мне в детстве было приятно сидеть в темном чулане и слышать за тонкой перегородкой фальшивые стоны матери и сиплое от удовольствия дыхание очередного клиента, которого она ублажает? — Орфус сжал пальцы в кулак и продолжил: — Слышать ее плач по ночам и не иметь возможности помочь, потому что если ты вдруг встанешь на защиту, то получишь в первую очередь от нее самой… Думаете, после этого можно ее назвать матерью?

Дрог грустно улыбнулся и, не дожидаясь, пока парень замолчит, произнес:

— Прекрати… Ты же не ее винишь во всем этом, а самого себя, ведь так? Если б ты не родился на свет, твоей матери не пришлось бы заниматься продажей своего тела…

— Нет! Это она виновата, она! Можно было зарабатывать деньги и другим способом — не этим! Я не хочу быть ее сыном… не хочу!

Старик, вновь не выдержав, отвесил парню пощечину. Орфус от неожиданности покачнулся и упал на пол, после чего, вытерев кровь с подбородка, прошепелявил:

— Вы не мой отец — вы не имеете право так со мной поступать!

— А к кому ты здесь побежишь жаловаться и просить о помощи, а? — Орфус промолчал, но еще крепче сжал рукоять кирки. — Ты же сам говорил, что хочешь деда как я, ведь так? Значит, слушай: сколько раз тебе повторять — называй все своими именами!

Юноша выпустил из рук шахтерский инструмент и, прижав колени к груди, уткнулся в них лицом. Когда он заговорил, его голос звучал уже не так уверенно, как прежде:

— Нет, ты не прав… это она виновата, не я.

Дрог, покачав головой, подошел поближе и обнял его за плечи. Орфус попытался вырваться, но у него ничего не получилось. Дед тихо произнес:

— Не совершай ту же ошибку, что и я… Не жди очень долго, чтобы признаться госпоже Вароге, что любишь ее, а то может так случиться, что признаваться будет некому. Мне все время хотелось сказать Грогу, что я горжусь им и очень люблю… Как все же жестока судьба — ведь это же я так и не успел сказать сыну.

По сморщенным щекам гнома потекли слезы, которые он стыдливо вытер рукавом. Орфус посмотрел на свои руки и прошептал: