Трой Деннинг - Вызов

- А как же потерянные жизни? Жизни членов твоего отряда?

- Так ими распорядилась судьба, - ответил Галаэрон. - А если и не судьба, то их смерть лежит на моей совести.

После этих слов Вала аж присвистнула, и тихо пробормотала:

- А у червя-то есть хребет…

Галаэрон не обратил на неё никакого внимания и указал на Мелегонта:

- Когда напал фаэримм, все люди, кроме него, были у нас в плену, а тем фактом, что кто-то вообще выжил, я обязан именно ему.

- Так ты считаешь, что люди не совершили преступления? – спросил Дуирсар.

- Совет не должен торопиться с выводами. Галаэрон всё же был стражем гробниц и едва ли мог согласиться с тем, что вскрытие оной – не преступление. - Но здесь есть много факторов, которые необходимо учесть.

Лорд Дуирсар посмотрел на членов Совета. И хотя неуверенности на их лицах не заметил бы ни один человек, Галаэрону она была очевидна. Эльфы не принимали скоропалительных решений, они не жестокие создания, и даже людей не станут приговаривать к смерти, не разобравшись во всём.

После некоторого молчания, Дуирсар повернулся к Галаэрону:

- Пока Старейшины Холмов будут принимать решение, забота о наших гостях поручается твоей семье. - Потом он повернулся к Киньону Колбатину, - если, конечно, у мастера стражи гробниц нет для него более важных дел.

- Ничего, что может ему помешать. - Мастер повернулся к Галаэрону и указал своим тонким подбородком на Зал Благородной Охоты. - Позаботься о Такари и Эамонде. Мы поговорим о погибших, когда я вернусь.

Киньон отвернулся, и остальные Старейшины Холмов двинулись прочь, оставив озадаченных людей смотреть им вслед. Пленники смутились ещё больше, когда Галаэрон стал развязывать им руки.

- Мы свободны? – спросил Мелегонт.

Галаэрон покачал головой.

- Сейчас вы мои гости.

- Но фаэриммы…

- О них позаботится Эвереска, - сказал эльф, - вы предупредили Старейшин Холма, и теперь будете ждать их решения по поводу вскрытия гробницы.

Люди посмотрели на свои свободные руки, казалось, что они озадачены больше, чем когда бы то ни было.

- В моей семье с гостями не обращаются как с пленниками, - объяснил Галаэрон.

- А если мы уйдем?

- Вы не должны, - ответил Галаэрон. - Моя семья поручилась за вас.

- Серьёзно? – спросила Вала. - Когда же это ты успел?

- А я этого и не делал, - Галаэрон вернул ей меч. - Вы сами это сделали, когда с честью и самообладанием выдержали издевательства. А эти добродетели старейшины особенно ценят.

Внезапно в глазах Валы зажглось понимание.

- Но ты выступил в нашу защиту, - она одарила его неумелой улыбкой. - Беру назад половину тех гадостей, что наговорила о тебе.

ГЛАВА 4

21 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)

Когда Галаэрон вошёл в затенённый листьями Зал Благородной Охоты, Такари нагишом лежала в Поющем Ручье. Лицо её снова приобрело здоровый бронзовый оттенок, а глаза были ясными – впервые после ранения. За ней стоял постаревший лунный эльф. Одежды на нём тоже не было. Целитель сцепил руки в замок вокруг эльфийки, поддерживая над мерцающей поверхностью. В воздухе приятно пахло чистейшей водой и мхом, а пение серебряного фонтана весёлыми мелодиями разносилось по всему зданию. Эамонд сидел под небольшой струёй воды. Он тоже был обнажён, а его раны и синяки уже затягивались. Дайнод стоял у края фонтана, рассказывая двум начинающим жрецам, как погиб отряд.

Когда Галаэрон вошёл в рощу, один из слушателей поприветствовал его кивком. Дайнод повернулся к нему без тени смущения. Эльфы никогда не радовались неудачам собственных товарищей, и поэтому свободно обсуждали их. Ему не раз приходилось ловить направленные на него сочувствующие взгляды и слышать ободряющие слова, поэтому эта черта входила в число тех немногих, которые Нихмеду желал бы в эльфах изменить.

Взгляд Дайнода скользнул мимо Галаэрона к входу в помещение, где в ожидании стояли люди. Мелегонт смотрел на всё изучающим взглядом, а остальные выглядели несколько более поражёнными, чем обычно. Зная, что роща Солонора Теландира – одна из тех святынь, куда люди не смогли бы вторгнуться, Нихмеду знаком разрешил им пройти внутрь, а затем повернулся к Дайноду.

– Так люди получили прощение?

– Во всяком случае, они к этому ближе, нежели я, – ответил Галаэрон.

Дайнод со жрецами обменялись понимающими взглядами, и один из них произнёс слова сочувствия, к которым Галаэрон испытывал отвращение ещё со времён обучения в Академии Магии: