Михаил Михайлов - Капитан 2

- Мм, давай того, что прямо. Ты первой заходи и сразу в сторону, а я постараюсь застрелить охранника с порога.

Девушка молча кивнула, после этого положила левую ладонь на дверную ручку, вторую приподняла на уровень плеча, держа ладонь открытой. Секунда, другая... сердце лупило по рёбрам, как сумасшедшее, разогнанное адреналином не хуже гоночного мотора, чьё топливо щедро разбавили впрыском азота.

В правой руке револьвер с глушителем, в левой - обнажённая шпага, опущенная кончиком к земле.

- Бой.

И после этого слова мир вокруг меня замедлился. Дверь распахнулась нехотя, глаза чётко фиксировали все предметы, расположенные строго прямо, все остальные размывались и дрожали, как если бы смотрел на них сквозь жаркое марево.

Таллаила двигалась быстро, очень быстро, но я видел каждое её движение - она больше не пропадала, как до этого момента.

За дверью располагался просторный холл с широкой лестницей, проходившей по второму этажу и начинавшейся у правой стены. Как раз там стоял первый охранник - нормальный человек, мужчина лет сорока пяти с густой бородой и пышной шевелюрой огненно-рыжего цвета.

Ещё один человек стоял на лестнице, облокотившись локтями на перила, и лениво что-то жующего (скорее всего, табак). Возле левой стены за узким столиком, заваленного тарлками с мясом и хлебом, на стульях с резными высокими спинками сидели два орка, медленно двигающих челюстями.

'Двое говоришь? Прямо и справа? Чёрт... попали'.

А Таллаила уже бросилась к лестнице, раскручивая над головою нечто вроде тонкого боевого кнута или толстой струны, отливающей золотом... и тем оставила трёх противником на меня одного, с четырьмя патронами в барабане. Блин, ну и хороша же телохранительница.

Все так же продолжая наблюдать окружающий мир, словно вялые трепыхания мухи в киселе, я поднял револьвер на уровень глаз, выцелил любителя табака и нажал спуск. Ускоренное восприятие мира позволило увидеть, как из глазницы противника выплеснулся фонтанчик крови, залил пол-лица и превратился к небольшую струйку крови, начавшую неторопливый бег по щеке уже мертвого человека. Руки охранника подломились, и он повис грудью на перилах. Изо рта потянулась тонкая черная нитка слюны.

Следующий выстрел словил орк: пуля ударила в верхнюю челюсть, срикошетила и прошла сквозь нос в мозг! Не видел бы сам - ни в жизнь не поверил, что такое возможно. Орк умер на месте: едва приподнявшись на стуле, он тут же рухнул обратно и обмяк. А вот его напарник сумел поразить - не обращая внимания на смерть своих коллег, он соскочил со стула и какими-то рваными движениями, словно сломанная механическая кукла, пошёл на меня.

'Чёрт! Чёрт! Чёрт!'.

Орк хоть и двигался медленно, но из-за его вихляний я никак не мог прицелиться наверняка, а стрелять наобум, когда всего два патрона в барабане - неоправданный риск. Только когда противник подошёл метра на три, я попросту навёл ствол револьвера ему в корпус и нажал спуск. Тяжёлая пуля ударила в живот, отчего орк согнулся и на долгую секунду замер, наклонив голову в мою сторону, словно совершая поклон. В макушку, прямо в хвост-причёску, я и разрядил барабан. Тут же шагнул вперёд и вонзил шпагу под шею, в подключичную ямку, погружая клинок на добрых двадцать сантиметров. Всё, готов.

И в этот же миг с меня спало то странное состояние, которое охватило меня минуту назад. Сердце замолотило, как паровой молот, в глаза потемнело, появилась дрожь в руках и ногах, да такая, что чуть не уронил оружие на пол и не последовал за ним.

- Славар! Они знают, что мы в доме! У одного из охранников был амулет жизни, завязанный на кого-то из главарей, как только тот умер, работорговец это узнал. Можно больше не скрываться, - крикнула девушка, которая уже успела взбежать на лестницу. А затем скрылась за одной из дверей второго этажа.

Что ж, раз нас спалили, то пусть будет так, мне это даже на руку - можно с двух рук палить. Сменить барабан, убрать шпагу в ножны и вооружиться вторым револьвером - на это ушло секунд пятнадцать. И после этого приступил к зачистке первого этажа.

Кладовка с продуктами - чисто.

Ещё одна, но уже с разными швабрами-щётками - чисто.

Кухня. Вот тут я чуть не схлопотал кухонным тесаком в бок, которым вооружилась повариха. Толстая, высокая женщина лет пятидесяти со злым взглядом, пряталась за матерчатой занавеской рядом с входом. На кухне стоял полумрак и только в очаге светились красным угли, невольно приковывая взгляд на какие-то доли мига. Но именно они чуть не оказались роковыми. Как только я зашёл, повариха заревела не хуже медведицы и пырнула меня в печень. Если бы оказалась поумнее и действовала молча, то имела все шансы попасть в стык между пластин кирасы. А так я успел среагировать и отшатнуться, разворачиваясь грудью к угрозе. Кухонный тесак, больше всего похожий на короткое мачете, проскрежетал по стали кирасы, а секунду спустя я выстрелил одновременно из двух револьверов. Тяжёлые пули отбросили женщину назад, на стену, по ней она и сползла на пол, пачкая белённую хорошей извёсткой поверхность тёмной кровью, которая в полумраке выглядел как дёготь.