Кристи Голден - Рождение Орды

— Призови их. Утоли их жажду — и разожги голод.

Знакомо и привычно затрубил горн, будя до рассвета, призывая на плац. Дуротан уже не спал — он мало спал в последнее время. И он, и Дрека встали молча и оделись.

Но вдруг Дрека вдохнула резко, с присвистом.

Обернулся — смотрит, глаза округлились от ужаса.

— Что такое?

— Твоя кожа… — выговорила тихо.

Дуротан глянул на свою оголенную грудь: кожа шелушится, почешешь — спадает чешуйками, а под нею — зелень. Зеленая кожа — такую же заметил на молодом Гуне недавно.

— Это отсвечивает так, — сказал, пытаясь успокоить и успокоиться.

Но Дрека не поверила, поскребла руку — под иссохшей старой кожей и у нее проглянула новая, зеленая. Нет, это вовсе не обман глаз, не шутка полумрака.

— Что с нами происходит? — спросила Дрека.

Дуротан не знал. Собрались в тишине, а уже выйдя во двор, все смотрел на руку, на странную зеленую кожу, проглядывавшую из-под мятых доспехов.

Известие о походе пришло вчера, когда тренировался с молодым орком из выращенных магией. Дуротан никак не мог привыкнуть к ребятишкам, еще недавно едва умевшим ходить, а теперь превращенным во взрослых и махавшим мечами и топорами с поразительной силой. Бывшие дети отнюдь не огорчались потере детства, но Дуротан едва сдерживался, чтоб не покачать головой укоризненно, завидев их.

Куда их снова собрались вести, Дуротан уже и знать не особо хотел. Все как и раньше: ярость, убийство, осквернение трупов. В последнее время даже тела своих убитых стали бросать на произвол судьбы — только забирали оружие и доспехи. Лишь иногда друг или родич склонится ненадолго над телом, да и то все реже. А ведь когда-то приносили павших домой, клали почитаемых усопших на погребальный костер, окружая уважением, отсылали дух к возлюбленным предкам. Теперь для церемоний, погребальных огней и предков времени не осталось. Мертвые не стоили времени — все оно без остатка уходило на избиение дренеев да починку оружия, чтобы снова избивать дренеев.

Дуротан стоял бездумно на плацу, ожидая приказа. Было ветрено. На пустой равнине нечему сдерживать ветер — мечущийся, треплющий полотнища клановых знамен.

Чернорук подъехал к воротам Цитадели, встал, видный отовсюду.

— Воины! — заорал верховный. — Впереди — долгий путь. Я говорил вам: соберите припасы. Надеюсь, вы послушались. Воины, держите оружие наготове! У всех броня в порядке? Бинты, мази, лекарства запасли? Мы идем воевать! Но перед тем мы пойдем к силе и славе!

Поднял руку и указал туда, где одинокая угрюмая гора, воткнувшаяся в небо, изрыгала черный дым.

— Это наша цель! Мы взойдем на гору, и ожидающие нас там запомнят на тысячи лет. Начинается время невиданной мощи орков!

Замолчал, чтобы сказанное как следует, осело в умах, и кивнул, довольный, когда по толпе пробежал восторженный шепоток.

Дуротан встрепенулся: значит, сегодня!

Никогда не ронявший лишних слов, Чернорук закончил речь криком: «Вперед!» Орда стронулась, воодушевленная, возбужденная, заинтригованная. Дуротан же переглянулся с Дрекой — та кивнула. Само собой, она «за». Двинул отяжелелые ноги, зашагал вместе со всеми в потоке Орды.

На дымящуюся гору вела крутая узкая тропа, выводящая на обширное, неестественно ровное плато — будто одним ударом меча отсекли кусок склона. От этой мысли по коже поползли мурашки — слишком уж много неестественного вокруг в последнее время. На плато лежали рядком три огромных черных бруса полированного камня — прекрасные, но зловещие на вид. Орки после долгого подъема по жаре с полной выкладкой устали донельзя. Зачем этот бессмысленный труд? К чему изнурять воинов перед битвой? А может, атака запланирована на завтра и впереди ночь отдыха?

К удивлению Дуротана, когда войско, наконец, выбралось на плато и успокоилось, обратился к нему не Чернорук, а Гул'дан.

— Недавно мы были разрозненным народом. Недавно мы собирались лишь дважды в год, и то для жалких забав: пения, пляски, игры и охоты.

Голос Гул'дана сочился презрением. А ведь веками кланы сходились на Кош'харг — не для глупостей, не для забав, а для священного, могучего, рожденного в древности. Именно Кош'харг поддерживал мир среди орков. Но, судя по тому, как отозвались нынешние орки, настоящая память о Кош'харге покинула их души. Орки заворчали, затрясли оружием — недовольные собой, пристыженные. Даже бывшие шаманы как будто застыдились прошлого.

— А теперь: посмотрите на себя! Мы стоим плечом к плечу, клан к клану, клан Громоборцев рядом с кланом Песни Войны, и все под единым руководством могучего Чернорука, избранного вами же верховным вождем! Да здравствует Чернорук!