Вероника Иванова: Охота на ведьм

Любой имперский ассасин был приучен к всевозможным ядам, однако этот состав, грубый и действенный, был чем-то отличным от всего, что знала женщина, висевшая на кресте. Чем-то необъяснимо властным, похожим на снадобья далекого прошлого, когда чародею было все равно, выживет его подопытный или умрет, приняв очередную порцию.

Борьба бессмысленна, по крайней мере в ближайшее время. Оставалось надеяться, что немота членов не останется постоянной и все-таки наступит миг, пусть сколь угодно краткий, но достаточный, чтобы предпринять хоть какое-нибудь действие. Правда, Линна не могла представить, на что можно потратить такой миг, даже если он и случится. Конрада нет рядом, а значит, он так и не услышит то, что она должна сообщить. И не услышит то, что ей хотелось сказать, пусть это и стало бы последним, что сорвется с немеющих губ…

Откуда-то издали раздались шелест и треск. Линна последним усилием разлепила веки, чтобы увидеть женщину, неспешно идущую через зал от высоких дверей к кресту. Красивую женщину, одетую в парчу. Она приближалась, словно пританцовывая, а небесно-голубые глаза ни разу не мигнули, зато светились торжеством.

— Вижу, ты все еще не распрощалась со своей душой? Не надейся, упрямство тут не поможет. Пройдет еще несколько минут, и твое сознание растает навсегда, освободив место для моего.

Линна вздрогнула, пусть и дрожали больше мысли, чем тело, но заговаривать со своей похитительницей не стала. Впрочем, та и не нуждалась в поддержании беседы с чьей-то стороны.

— Я не хотела причинять тебе вред. Я и вовсе не знаю, кто ты такая, но твое тело… — Изящная рука коснулась щеки пленницы. — Оно так похоже на то, которым прежде обладала я… Слишком похоже. И было бы глупо позволить ему переродиться раньше времени.

Женщина в одеянии аббатисы улыбнулась, одновременно кротко и алчно, от чего прекрасное лицо перекосила уродливая гримаса.

— Не переживай, ты даже не почувствуешь, как умрешь. Пусть это будет прощальным подарком. Милостью божьей.

Колдунья усмехнулась и подняла взгляд к потолку, туда, где под сводами молельни ворковали голуби:

— Скоро здесь будут твориться совсем другие молебны, и ты уже не сможешь заткнуть уши!

Уколоть руку путешественницы отравленной иглой оказалось делом настолько простым, что с ним справился бы и ребенок, не то что человек, забравший многие сотни жизней еще в первое свое пришествие на землю Невендаара и не собиравшийся терять время, получив возможность вернуться. А потом оставалось только доставить бездыханное тело в аббатство и подготовить все необходимое для перемещения душ: еще один бокал яда. Для себя.

Воплощение было куда более сложным делом, для которого непременно требовалось стороннее участие, а вот перебраться из тела в тело Эрхог могла и сама, без чьей-либо помощи. И в тот, прошлый раз, она чуть было не сбежала от наказания, только времени не хватило, да и выбирала слишком придирчиво, зато сейчас все складывалось наилучшим образом. Новая плоть? Готова, именно такая, какая нужно. Время? Сколько угодно, ведь барону потребуется время, чтобы собрать свое войско, а больше никто не потревожит покой аббатисы, вздумавшей уединиться в молельном зале. Все должно получиться. И все получится!

Эрхог опустилась на колени перед крестом. Конечно, такая поза претила колдунье, зато случайным наблюдателям должна была отвести глаза и уверить, что ничего необычного не происходит. Яд, помогающий душе расстаться с телом, уже начинал действовать, все сильнее и сильнее омертвляя кончики пальцев рук и ног. Пройдет не более четверти часа, и плоть онемеет, разрывая последние ниточки, руша последние преграды…

Эрхог блаженно улыбнулась, глядя на крест, и если сейчас кто-нибудь действительно вошел бы в молельный зал, то ничуть не усомнился бы, что женщина в одеянии аббатисы предается искренней и благостной молитве.

Конраду не требовались чьи-либо подсказки, он и так догадывался, где искать воплощенную в чужом теле душу древней колдуньи. Более того, был уверен, что та даже не собиралась пока покидать стены аббатства, потому что лучшего убежища невозможно и желать: находится оно на достаточном удалении от близлежащих городов и селений, защищено от неприятеля высокими и толстыми каменными стенами, способно держать осаду по меньшей мере в течение двенадцати дней, а то и дольше.

Нет, ей совершенно точно суждено было оказаться здесь, девице, еще сутки назад звавшейся Эвиэль, а теперь помышлявшей о…