Наталья Бульба - Прогулка в бездну

– Здесь и сейчас?

Все-таки общение с Гадриэлем отложило свой отпечаток на человеческого мага: он никогда не переходил грань между легкой насмешкой, которую я ему позволял, и ехидством, которое мог проявить лишь тот, кто стремился к скорейшей встрече со своими ушедшими предками. Но она при этом была столь тонкой, что даже я поражался этой поистине врожденной способности, которую черноволосый лорд лишь отшлифовал: чувствовать опасность и наслаждаться ею.

Несмотря на то что Александр ждал ответа и, возможно, не только от меня, но и Аарона, смотревшего на нас с легкой улыбкой, которая на фоне черных глаз выглядела довольно издевательски, я решил отказать ему в этой малости. Он, конечно, заслужил некоторую снисходительность к своим выходкам, но я уже достаточно видел на своем веку, чтобы понять: его первая реальная схватка далась ему значительно тяжелее, чем он сейчас показывает. И с этим нужно было срочно что-то делать. И если бокал вина должен был вернуть ему способность расслабиться и спокойно уснуть, то сбить хоть и еще едва заметную истерику необходимо было как можно скорее.

Надеюсь, что способ, который я применял к Олейору, подействует на моего советника так же хорошо, как и на сына.

Вряд ли он заметил движение стилета, скользнувшего в мою ладонь, щиты должны были не дать ему ощутить смещение стихий, но, когда трехгранное лезвие с тонким визгом рассекло воздух, устремившись к груди Александра, тот уже был готов к, казалось бы, неизбежной встрече. И под его взглядом клинок сначала повис, чуть подрагивая от нетерпения, а затем с оглушительным в наступившей тишине звоном упал на мрамор.

– Если я переступил границы дозволенного, правитель Элильяр, я прошу прощения.

Похожий на точный удар в сердце поклон. Искрящиеся в свете магических светильников кудри скользнули на лицо, скрывая отнюдь не смущение, как того можно было ожидать. А взгляд… глубокий взгляд похожих на бескрайнее небо глаз, в которых понимание смешивалось с насмешкой, радость победы с усталостью, бескрайняя тоска с надеждой. Взгляд, выжигающий в моей душе всю убежденность в правильности того, что я уже сделал и что только собирался сделать.

Он знал, куда и зачем я отправил его мать, он сумел догадаться о том, для чего я вынудил Олейора бросить мне в лицо обвинение, он взял на себя заботу о моей жизни, приняв эстафету у Гадриэля. И он ни разу не показал, как тяжело у него на душе.

В который уже раз он поражал меня своей силой и заставлял вновь вернуться к тому вопросу, который я себе уже неоднократно задавал: имел ли я право так поступить? И не было ли другой возможности добиться того же, не рискуя жизнями тех, кто был мне близок и дорог?

Но я знал, что сделал все, что мог, и надеялся, что меня не только поймут, но и найдут в себе силы простить. И словно не он стоял передо мной склонившись – я ждал, какова будет воля того, кто имеет право и на смертный приговор, и на милость.

И все, что я мог (не для того, чтобы не уронить себя в его глазах, а чтобы не позволить себе разделить с ним мою слабость, мою боль и тоску), резко развернуться и неторопливо, снисходя до юного мужчины коротким резким взглядом, которым потребовал следовать за собой, и пойти вдоль длинного коридора, ведущего к моим покоям. И надеяться, что моя вынужденная холодность не уничтожит те чувства, которые он испытывал ко мне.

Эти несколько шагов мы прошли в бьющей по ушам вязкой тишине. Было что-то, похоже, в моих глазах, что заставляло не только эльфов, но и встречающихся на нашем пути оборотней и демонов, которых с моего молчаливого согласия прихватил с собой Аарон, вжиматься в стены и как можно ниже опускать головы. И возможно, именно это-то меня и отрезвило: уж больно комично смотрелись в этих позах двухметровые гиганты. Да и саркастический оскал, который демонстрировал глядя на это Арх’Онт, лучше иных средств способствовал восстановлению душевного равновесия.

Так что к тому моменту, когда мы вошли в гостиную, я вновь ощущал себя тем Элильяром, который был способен не только принимать решения, но и отвечать за них. Прежде всего перед самим собой.

– Я должен тебя поблагодарить. – Я остановился в центре комнаты и, оборачиваясь к застывшему на пороге Александру, чуть склонил голову, позволив волосам упасть на лицо. Будучи хорошо осведомленным о том, сколько времени мой советник проводил перед зеркалом, тренируясь в этом движении. – Ты довольно быстро перенес основные действия подальше от моих апартаментов. Так что вполне заслужил бокал вина из особо оберегаемых мною запасов. – Это были не те слова, которые я хотел произнести, но это было даже больше, чем я мог себе позволить. – Аарон, я, конечно, не могу угостить тебя чем-либо столь же экзотическим, как тот напиток, который ты предлагал мне, но…