Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Нуаркх покинул улицы, назойливо гремящие ликующими голосами, в кузове телеги, на дне которой бледнели крошки хлеба и клочки перьев. Колеса поскрипывали на погнутой железной оси, немолодой пернатый зверь тащил ее по разбитой дороге из пепельного пустынного гранита. Две мускулистые лапы, покрытые пятнистой серо-желтой шестью, цеплялись за выбоины серпами когтей. Длинная шея с бледными проплешинами клокотала от тихого хрипа, на острой четырехглазой морде выступили капли пены. Погонщик неспешно брел рядом и чесал уставшее животное за острым ухом. Бледный давно оставил за сутулыми плечами юность и прятал под плетеной шляпой безобразный ожог, тянувшийся через шею и правую скулу.

— Саррин, только на борт не наваливайтесь, может обломиться, — встревоженно предупредил он, услышав пронзительный скрип, к которому привело неосторожное движение тоннельника, — пепельные, Карлик их забери, задрали цены, даже на горсть гвоздей не хватает. Скоро корабли начнут разваливаться прямо в небе.

— Вернетесь к костям и коже, — Нуаркх отмахнулся от назойливого пернатого зверька, норовившего сесть на макушку.

— Шкурами доски не сшить, а костями не дорыться до парящего камня, — покачал головой крестьянин, а затем добавил невеселым, скрипучим голосом, — все как в прошлый раз. Так надеялся, что новой войны на моем веку уже не случиться…

— Казалось у вас традиция кидаться друг на друга раз в полвека. Уже давно пора, — небрежно бросил тоннельник, бледный потер ладонью взмокшую шею и сухо рассмеялся.

— А ведь чего сложного? Мы пепельным еду и воду, они нам железо и крепкий камень, — крестьянин пнул пыльным сапогом осколок дорожного полотна, помолчал пару секунд и выпалил, — Аф'хаасфати'фа'Хаат! Жирдяи из Хинаринской торговой компании не могут договориться, а мне теперь сына на войну провожать!

Нуаркх решил переночевать в семейной таверне, которая нависла над живописным обрывом неподалеку от шумной столицы. Вечер тоннельник коротал в обеденном зале, украшенном застекленной лоджией. Она открывала завораживающий вид на пушистую пелену облаков. Раны постепенно переставали болеть, а тепло потрескивающего камина прогнало зуд, оставленный всепроникающей Синской сыростью. Тепло очага чувствовалось настоящей благодатью после жидкой грязи, норовящей подняться до самого подбородка, а завсегдатаи были куда приятнее озлобленных аборигенов. Самым досадным было то, что награды за перенесенные тяготы он так и не получил. Зануда Филмафей препарировал аксоны самых огромных и опасных красных деревьев, но не приблизился к созданию искусственных мускулов. Теперь он отправился расчленять морских тварей Арга и даже попытался утянуть за собой Нуаркха. Тоннельник, однако, предпочел мрачным пучинам живописные острова Надоблачного Хинарина и неспешное путешествие от пастбищ Фенкриса до портов Галафея.

Крестьяне относились с опаской к тощему двухметровому солдату и избегали взгляда единственного грязно-желтого глаза. Но все изменилось, когда они осознали состоятельность отталкивающего пришельца. Завсегдатаи мгновенно загорелись желанием соблазнить Нуаркха партией в клемб — простенькую карточную игру, оставлявшую большой простор для шулерства. Именно незаметность махинаций и являлась мерилом мастерства игрока. За годы, проведенные на Перекрестке, Нуаркх успел перекинуться в клемб не с одной сотней головорезов, пиратов и жуликов, а потому безыдейные трюки местных земледельцев и скотоводов вызвали у него только усмешку.

Пару партий Нуаркх согласился сыграть с бедным, но очень азартным стариком. Все сбережения бледного составляли россыпь гнутых медяков и серебряная монета, из которой вывалилась пластинка лунного камня. Старик быстро расстался с богатствами, но не спешил покидать стола. Видя его колебания, Нуаркх медленно выкатил пару полновесных золотых хаков. Крупные монеты состояли из золотого кольца, служившего оправой для небесного стекла. Глаза старика выкатились из орбит, когда разглядели профиль Хакарра Ослепленного, организовавшего Хинаринскую торговую компанию и окончившего тем самым четвертую войну. На ломаном Хинар'аурате пожилой Хинаринец попросил Нуаркха никуда не уходить и поспешно удалился. Вернулся он через четверть часа и потянул тоннельника за уединенный угловой столик. Нуаркх неохотно опустился на новое сиденье, а старик принялся озираться по сторонам. Убедившись в безразличии завсегдатаев, бледный достал потаенное сокровище — кожаную навигационную карту времен седьмой войны, которая досталась ему во время службы канониром на Галафейском дредноуте. Разложив потрепанную шкуру, он ткнул грязным ногтем в чернильный круг к востоку от стен Саантира — Рубинового Венца — крупнейшего пустынного города-государства. Затем старик снова принялся истязать общий язык, дополняя запинающуюся речь присвистывающий поднебесным наречием: « Аф… Аф… Аф'Фиастха… Aф… А! Гробница 'Аф' в… пепельных 'Aф' пустынях… забыт… хаафиит … к-клан — Хан 'Аф' Хенат… сокровища». Тоннельник нахмурился и помассировал виски, не отводя взгляда от карты. Одной партией позже она сменила хозяина.