Александр Абердин: Неупокоенный

Отряд "Барс" состоял из самых уникальных бойцов России и попасть в него по блату было невозможно. Для этого нужно было обладать совершенно феноменальными качествами, выходящими за грань понятного. Ну, а для того, чтобы обладать такими качествами, нужно было сидеть на так называемой астральной частоте. Правда, что это такое не мог объяснить никто, даже сам Гайдук, который уже через три месяца после того, как был призван в армию ещё в советскую пору, тренировал бойцов спецназа ГРУ генерального штаба, такой это был уникальный человек. В задачу бойцов отряда "Барс" никогда не входило носиться, как угорелым, нацепив на голову титановую сферу и вооружившись "Винторезом" или чем-нибудь ещё пострашнее. Тем более всей толпой. Нет, они никогда не брали в руки оружия более грозного, чем чуть ли не дамский пистолет с глушителем. На задание они обычно отправлялись втроём, максимум вчетвером и выполняли ту работу, с которой не мог справиться целый батальон и всё благодаря тому, что обладали совершенно уникальной подготовкой.

Может быть именно поэтому капитан Мироненко, пролетев по воздухе метров шесть, сделал изящный кувырок, взлетел в воздух, ухватился рукой за канат и как ни в чём не бывало помчался, словно Тарзан перепрыгивающий с лианы на лиану, на своего противника, чтобы атаковать его сверху. Валера не стал дожидаться того момента, когда тот свалится на него коршуном, и тоже подпрыгнул, но несколько неудачно, так как ухватился за самый конец каната, но всё же не сорвался и тут же изогнувшись в воздухе ухватил его босыми ногами, после чего снова изогнулся и через пару секунд, поднявшись повыше и крепко зацепившись за канат ногами, встретил своего противника лицом к лицу. Капитан Мироненко, с силой качнув канат, попытался нанести по нему удар ногами, но Валера поставил силовой блок, пустив по рукам вместе с током крови мощный поток энергии, и, тем самым, успешно отразил атаку, выиграв ещё один раунд.

После этого он быстро взлетел вверх, но упрямый капитан, считавший себя ветераном, тоже поднялся на горизонтальный канат и они сошлись на нём. На втором этаже у них уже не было возможности совершать манёвры в горизонтальной плоскости, а потому они просто стали обмениваться вроде бы мелкими и частыми, но всё же очень мощными ударами. Мрачное лицо капитана разгладилось и он заулыбался. Ему понравилось, как умело и сильно лейтенант отражал его удары и он даже воскликнул:

— Растёшь, Суслик, скоро Зайцем станешь!

Валерке Лодейникову это не понравилось и он, заставив серией ударов капитана отступить на пару шагов, сделал резкий выпад вперёд и с такой силой ударил ногой по туго натянутому канату, что тот лопнул и во все стороны полетела пыль и волокна пеньки, словно в этом месте в канат была заложена взрывчатка и она взорвалась от удара. Да, и звук был примерно таким же. Лишившись точки опоры под ногами, оба бойца полетели вниз, но каким-то невероятным образом сумели извернуться и, оттолкнувшись друг от друга ногами, разлетелись в разные стороны и уцепились за канаты вместо того, чтобы свалиться с двенадцатиметровой высоты вниз. Посмеиваясь они всё-же спустились по ним и спрыгнули на пол едва ли не раньше, чем порванный канат, извиваясь змеёй и ударяя по другим канатам, упал на пол. Никто под его удар не попал, хотя каждый из тридцати восьми бойцов и сражался друг с другом не глядя по сторонам. Майор Билибин, оказавшийся рядом со спрыгнувшим на пол лейтенантом, покрутил пальцем у виска и беззлобно крикнул ему:

— Дурак ты, Суслик, и шуточки у тебя аналогичные!

Капитан Мироненко приземлился на пол не совсем удачно. Поморщившись, он поднял руку и сказал:

— Хорош, Валерка, я кажется голеностоп повредил, когда ты по верёвке копытом саданул. Отдачу поймал и не погасил. — Пожимая лейтенанту руку, он добавил смеясь — Ну, и здоровый же ты бык, кроме меня в этом зале ещё никто верёвок не рвал. Надо же, как ты её обрезал, словно бритвой.

Слегка прихрамывая капитан дошел до скамейки, сел на неё и принялся массировать себе ногу. Лейтенант Лодейников подошел к боевому товарищу, опустился перед ним на колени и, отбросив его руки, стал мелкими, пощипывающими движениями залечивать травму, что у него получалось ничуть не хуже, чем у самого Гайдука. Посмеиваясь он сказал вполголоса:

— Вообще-то, Семёныч, я не думал, что она лопнет. Я ведь просто хотел заставить тебя подпрыгнуть повыше, вот и пустил волну, сам-то я, как раз на ней стоял, а канат возьми, да, и лопни. Гнилой наверное был или бракованный.