Юлия Галанина - ЗвеРра

— А чего?

— Чего-чего, — рассердился Марк. — Аппетит к завтраку нагуливаю. Спи, говорю. Сейчас немножко колесом полюбуюсь, помедитирую и вернусь.

— Апе — кого детируешь? — зевнул росомаха.

— Зверский голод! — отрезал Марк.

— А-а, тогда я пошёл.

Росомаха скрылся. Зато выглянул архивариус в ночном колпаке. Посмотрел на злого, взъерошенного Марка, ничего спрашивать не стал. Закрыл дверь.

Марк спустился в хозяйственный ярус. Жернова крутились, молоточки стучали. На глаза Марку попался пресс. В бурных событиях последних дней он и забыл, что положил под него бумажный лист. Это было уже кое-что, и Марк радостно освободил из-под пресса добычу.

— Пророк начертал им Предсказание на гостиничном счёте, а я чем хуже? У меня ещё и круче бумажка! — решил он.

Листок выглядел грубовато, но зато основательно. Марк снова пристроил его под прессом, чтобы не уронить, и стал осматриваться, не попадётся ли ещё что-нибудь.

Здесь, в рабочем помещении мельницы, было чертовски уютно: все занимались делом, колесо крутилось, валы распределяли энергию, жернова и молоточки принимали её. И никакой луны, никаких звеРрюг. Прагматизм и деловитость, магия честного ремесла.

Марк обшарил все закутки — наткнулся на завалившийся за ящик мешочек с кореньями имбиря. Ему стало любопытно, получится ли из этих скрюченных корешков порошок, и он заложил их в приемник одного из жерновов.

Тяжёлый камень легко размолол корешки в ароматную муку.

— О, Птека пряников имбирных напечёт! — обрадовался Марк, ссыпая порошок в керамическую баночку, стоявшую на полочке у жернова и закрывая её притёртой крышкой.

Видимо, мельник-звездочет хранил в такой таре свежеразмолотые пигменты, из которых замешивал краски.

Спрятав баночку в карман рубашки, Марк снова высвободил лист, обернул его вокруг толстой палки и понёс осторожно на чердак — досушивать.

Закрепив одинокий лист на шесте, где в лучшие времена у звездочета висело до дюжины листов, Марк спустился в комнату.

Лисички ещё спали. Или притворялись, что спят за полотняными стенками. Вот росомаха точно спал, лишь глаз один сонно приоткрыл, когда Марк заглянул под кровать. И тут же закрыл, убедившись, что всё в порядке.

Марк прихватил полосатый рюкзак и отправился на кухню.

Там царили мир, покой и еда. Птека с архивариусом, удобно расположившись за кухонным столом, со вкусом завтракали.

Марк вынул из кармана и поставил на стол баночку с пряностью.

— Вот чего нашёл.

Птека открыл, понюхал, подцепил щепотку имбиря пальцем, слизнул.

— Пойдёт, — одобрил важно.

— Пряников напечёшь? — попросил Марк.

— Попробую.

— Ну и как поиски? — спросил с интересом архивариус.

— Пока глухо, — покачал головой Марк. — Ничего даже отдалённо напоминающего Артефакт мне не попалось. А носки я не отдам, даже не просите.

— Тогда надо сделать из того, что есть, — сказал убежденно старый лис. — Всё, что ТЫ сделаешь, будет Артефактом. Пожалуйста… Мы должны сопротивляться до конца, любыми доступными нам способами.

— Пророчество на листе мельника я вам точно сделаю, — пообещал Марк. — Над остальным надо думать.

Он вытащил из рюкзака тетрадь Гиса с тем, чтобы перечитать Пророчество.

Птека, не тратя времени даром, решил заместить имбирное тесто. Убрал всё со стола, достал сито и стал просеивать муку.

Архивариус не стал мешать ни Птеке, ни Марку, ушёл наверх.

Марк листал тетрадь и думал над словами лиса. Надо сделать Артефакт. Только вот из чего…

— К нам сегодня Лунный волк придёт? — нарушил молчание Птека.

— Похоже на то, — кивнул Марк.

— А Графча куда денем?

— Пусть посидит на крыше под знаменем, — отмахнулся Марк. — Он там уже отсиживался.

Птека выглянул в кухонное окно.

— Наши понемногу просыпаются. Я кашу для них варю.

— Для всех, что ли? — поразился Марк.

В очаге, действительно, булькал котёл с кашей. Но не такой уж и большой.

— Нет, для всех я не смогу. Хотя бы для родственников, — серьёзно объяснил Птека. — Вообще-то я хочу предложить им дома готовить — и уходить по двое-трое на обед, чередуясь. А то никаких котлов не напасёшься.

— Ты настоящий провиантмейстер, — восхитился Марк. — С большим, но практичным сердцем!

Птека слегка покраснел, не то от смущения, не то от удовольствия. Показал Марку руку, пошевелил пальцами.

— Совсем зажила.

— Удивительная восстанавливаемость, — подтвердил Марк.

Птека замесил тесто с имбирным порошком, слепил из него тугой шар, потом растянул шар в колбасу. Нарезал колбасу на ровные кусочки и принялся катать пряники.