Сергей Ковалев - Блюз черной вдовы

Воспоминания начали стремительно заполнять белые пятна в моей памяти. Но только… это были странные воспоминания. Прекрасная призрачная богиня, склонившаяся надо мной, тени и Тень, новый мир, открывшийся за изнанкой нашего, обыденного. Совет магов и Ивор — чудаковатый маг, самый могущественный из ныне живущих. Агата — прекрасная стерва, здорово испортившая мне целый год жизни. Алекс. Женька… Игорь! Я уставился на азиата. Это был Игорь Дэнбеев — потомок хранителей библиотеки Якова Брюса. И я его действительно убил!

Осознание происходящего обрушилось, словно ледяная волна.

Значит, ничего этого не было?! Просто бред, галлюцинации поврежденного мозга?

Я перевел взгляд на доктора. Высокий спортивный красавчик-блондин. Медсестры наверняка с ума по нему сходят. Он пробрался в мои галлюцинации под видом Алекса — полудемона, сына инкуба. Кто-то прикоснулся к моей щеке. Медсестра вытерла салфеткой выступившие у меня слезы. Молодая тощая девчонка с разноцветными прядками в растрепанных волосах и веснушками по всей смешной курносой мордашке.

Проклятье! Проклятье… я застонал, не справляясь с нахлынувшим ужасом.

Значит, ничего этого не было. Только полумертвое мясо, искалеченный футляр с мечущимся в горячечном бреду мозгом.

— Сестра, добавьте обезболивающего…

— Нет…

Доктор внимательно посмотрел на меня.

— Вы уверены? Вам станет не так больно.

— Мне… не больно…

Москва. 2004 год.

Отступать всегда тяжело. Оставлять захваченные позиции врагу, уклоняться от боя, прятаться… Даже опытные воины чувствуют растерянность и страх, с трудом отгоняют мысли о том, что все кончено, сопротивляться бессмысленно.

А у него ведь и нет опытных воинов.

Сейчас вообще трудно найти настоящих воинов. Люди отвыкли сражаться лицом к лицу, стоять и держать строй щитов, когда на тебя летят конные варвары или персидские колесницы. Рубиться насмерть, нанося и получая удары, не обращая внимания на раны — лишь бы вцепиться врагу в глотку. Огнестрельное оружие сделало войну обезличенной. Даже те, кто воевал, чаще всего не видел глаза своего противника. Просто силуэты, в сторону которых нужно стрелять — авось в кого и попадешь.

Но даже таких бойцов он не мог набрать. Против магов нужны маги, а магическая сила капризна и просыпается в том, в ком сама пожелает, а не в том, кто нужен ему. Как назло, подбирались люди все больше слабые, трусоватые и глупые.

"Сам виноват! — беспощадно оборвал он сам себя. — Сам выбрал знамена, под которые собирал союзников. Вот и получи — какие знамена, такие и союзники!"

С самого начала Лион решил, что проще всего будет собрать недовольных теневыми магами, если потрафить свойственной в большей или меньшей степени каждому человеку ксенофобии. Тем более что для обычного человека, внезапно обретшего теневое зрение, почти все теневые существа выглядели пугающе. А уж он постарался, что бы его неофиты "прозрели" когда рядом находились наиболее уродливые монстры. После таких демонстраций мозги новообращенным магам промывать было куда проще. Да и обретенная магия кружила им головы призрачным могуществом. Лион, разумеется, не собирался предупреждать своих последователей о цене, которую придется платить за каждое чудо. Тем более — делиться способом восстановления сил. Многочисленные жертвоприношения могли привлечь к ним совершенно не нужное внимание. Но главной причиной было то, что он совершенно не желал, что бы все эти неудачники по окончании войны принялись утверждать свою власть на обломках Совета магов. Такой ошибки он не совершит. Рекрутам предстояло выполнить свою часть работы и тихо скончаться от истощения. Искренне считая себя погибшими ради великой цели.

Лион усмехнулся. Даже маги Совета до сих пор оставались в убеждении, что "новых инквизиторов" ведет в бой желание освободить мир от теневых тварей. К ним и относились соответственно — как к опасным, но не очень умным фанатикам. И основные силы тратили на то, что бы защитить свои жизни, не интересовавшие Лиона. Нет, он, конечно, собирался убить как можно больше магов — что ни говори, месть доставит ему радость даже спустя столько времени. И все же главным было вернуть часть статуи, которую хранил у себя Ивор. Сколько Лион ни искал, остальных хранителей статуи он не нашел — возможно, жили в какой-то глуши, никак себя не проявляя, или даже успели поменяться. Это не обескуражило Лиона. Ивор должен знать, где остальные хранители, а уж развязать старику язык — дело техники.