Скотт Линч - Обманы Локки Ламоры

— Да как бы его ни звали! Согласитесь, сорок пять тысяч крон плюс все состояние Барсави — деньги немалые. Ради такого богатства любой бы постарался.

— Да, — медленно произнесла донья Ворченца. — И он ведь объяснил, почему так поступает. Буквально назвал вещи своими именами. А я, старая дура, не поняла!

— Прошу прощения, дона Ворченца, но мы не вполне улавливаем вашу мысль, — настаивала София.

— Бич обмолвился, что является священником Тринадцатого Бога, — пояснила графиня. — Может быть, вы слышали об этой ереси? Безымянный Тринадцатый, Лукавый Хранитель, покровитель воров и мошенников. Вспомните, что сказал Бич — «сделайте все, как подобает». И он не оговорился — именно КАК ПОДОБАЕТ, — она снова разразилась неудержимым хохотом. — О боги, ведь Анатолиус убил троих его друзей! В том-то все и дело. Никакой угрозы корабль не представлял, и Бич заботился вовсе не о спасении Каморра. Это была обычная «плата за смерть», Стефан… Ритуальная жертва.

В озарении капитан ударил себя, по лбу, и тут же с его капюшона хлынул целый дождевой водопад.

— Именно «плата за смерть», — повторила донья Ворченца. — И я, старая идиотка, помогла ему утопить эти деньги! Теперь они лежат на дне Каморрского залива, среди кровожадных акул.

— Так значит… — на дона Лоренцо было жалко смотреть. — Значит, почти все мое состояние лежит в Старой Гавани на глубине трехсот шестидесяти футов?

— Боюсь, что так.

— И… и что же нам теперь делать?

Донья Ворченца задумалась на несколько секунд, затем глубоко вздохнула.

— Прежде всего, — начала она решительным тоном, — все подробности этого дела объявляются государственной тайной Каморра и не подлежат разглашению. Официальная версия такова: Бич Каморра — не более чем миф, деньги, которые он якобы украл, никогда не существовали, а герцогский Паук никогда не проявлял ни малейшего интереса к этой ерунде.

— Кстати, нам известно, каким образом Бич Каморра обеспечивал секретность своих операций, — вмешалась донья София. — Они сами рассказали об этом Лоренцо в тот раз, когда вломились в наш дом под видом Полуночников.

— Да-да, — поддержал ее муж. — По словам одного из лже-Полуночников, им в этом помогало извращенное чувство достоинства каморрских аристократов. Став жертвой ограбления, они не желали, чтобы кто-нибудь узнал об их конфузе, и тщательно все скрывали от других возможных жертв. По-моему, выглядит правдоподобно.

— По-моему, тоже, — согласилась донья Ворченца. — Но тем не менее мы вынуждены поступать именно таким образом. Когда-нибудь настанет время, и вы поймете, что государство, подобное герцогству Каморра, не имеет права быть слабым. Герцог Никованте платит мне за то, чтобы я сохраняла секретность, а не распространяла информацию.

Оба супруга Сальвара смотрели на нее, не произнося ни слова.

— Полно, что за печальный вид? — воскликнула графиня. — Я ведь еще не объявила о наказании, которое вы понесете за участие в этой истории. Сейчас мы вернемся в Янтарный Кубок и все подробно обговорим.

— Какое наказание, дона Ворченца?! — возмутился Лоренцо. — Мы и так потеряли почти семнадцать тысяч крон! Разве этого не достаточно?

— Отнюдь, — улыбнулась дона Ворченца. — Дело в том, что я наконец решила, кто же унаследует титул графа Янтарного Кубка после моей смерти, — сделав внушительную паузу, она поправилась: — Вернее, графа и графини Янтарного Кубка.

— Что? — взвизгнула София, как девятилетняя девчонка — особо визгливая, привыкшая все делать громко.

— Не думайте, что это подарок с моей стороны. Вам придется ох как потрудиться!

— Вы, должно быть, шутите, — недоверчиво покачал головой Лоренцо. — В Альсегранте найдется по крайней мере две дюжины семей, превосходящих нас знатностью. Господин герцог никогда не пропустит нашей кандидатуры.

— Наверное, я как-нибудь лучше знаю господина герцога, молодой человек, — возразила донья Ворченца. — Кроме того, это моя привилегия — выбрать себе наследника.

— Но… вы упомянули какую-то работу, — заметила донья Сальвара. — Не хотите же вы сказать…

— Именно это я и хочу сказать, милая София. Я ведь не вечная. Каждый раз, когда подобные хлопоты сваливаются мне на плечи, я думаю — не хочу жить вечно! Пусть роль Паука играет кто-нибудь другой. Много лет мы сознательно запутывали общественное мнение, внушая ему, что тайную полицию может возглавлять только мужчина. Пусть же теперь эту функцию выполняют ДВА человека.