Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 2

Более того, совсем рядом с ним в повозке сидела Хоро – та, что ненавидела пастухов больше всего на свете.

В первую очередь из-за этого и следует обуздать любопытство, мелькнуло в голове у Лоуренса.

Пока Лоуренс пытался успокоить свои мысли, пастушка, которую он попросил помолиться за его безопасность, подняла посох двумя руками высоко вверх и начала выпевать молитву.

- Парути, Мис, Туэро, мору. Лу, шпитцоу, тирадо, куру.

Язык этот был ведом только пастухам; он не был похож ни на древний язык Священного писания, ни на какой-либо из языков, употребляемых в разных странах мира. Сколько его ни слушай, все равно он кажется таинственным и странным.

Сами пастухи не знали в точности, что означают их молитвы; но тем не менее, когда пастух молится о безопасной дороге, он всегда читает одну и ту же молитву, из какой бы страны он ни был родом.

Даже завершающее действие – когда пастух опускает посох и дует в рожок, извлекая из него единственную протяжную ноту, – всегда одно и то же.

Лоуренс поблагодарил пастушку и протянул ей потемневшую медную монету. Это был обычай – благодарить пастуха не золотой или серебряной, но медной монетой; и по обычаю же пастух не мог отказаться от вознаграждения. Пастушка протянула руку – рука оказалась чуть крупнее, чем у Хоро, - и Лоуренс опустил в ладонь монету, вновь выразив словами свою благодарность.

Ему по-прежнему не удавалось придумать тему для разговора. Хоть и с сожалением, но в конце концов он вынужден был оставить эту мысль.

Однако, едва Лоуренс попрощался с пастушкой и направился к повозке, как тут же застыл на месте.

Все потому, что пастушка внезапно обратилась к нему.

- Эмм... если мне позволено будет спросить, не в Рубинхейген ли ты направляешься?

Голос ее был полной противоположностью хрустально-звонкому голосу Хоро. Едва ли кто-то, услышав этот голос, предположил бы, что его обладательница занимается таким тяжелым занятием, как пастушество. Оглядываясь, Лоуренс улучил возможность кинуть взгляд на Хоро. Та сидела отвернувшись, и вид у нее был скучающий до невозможности.

- Да, я выехал из Поросона и намереваюсь направиться в Рубинхейген, - ответил Лоуренс.

- Где ты узнал про эту дорогу?

- На пути Святого Метрогиуса, совсем недавно.

- Вот как... а до тебя дошли слухи о волках?

Услышав последнюю фразу, Лоуренс понял, почему пастушка к нему обратилась.

Похоже, она решила, что Лоуренс – бродячий торговец, который выбрал эту дорогу просто по незнанию.

- Я их слышал. Но, поскольку меня торопит время, я решил все равно воспользоваться этой дорогой.

Упоминать Хоро было совершенно необязательно. Ради денег торговцы нередко шли вперед не раздумывая, даже несмотря на риск встречи с волками, так что едва ли у пастушки возникнут подозрения.

Реакция пастушки на эти слова, однако, его удивила.

Почему-то лицо ее исполнилось глубокого сожаления.

- Вот как... - тихо произнесла она, и плечи ее поникли. Все это ясно показывало, что изначально она на что-то надеялась. На что, однако, она могла надеяться?

Переворошив в голове весь только что состоявшийся разговор, Лоуренс нашел лишь два возможных ответа.

Либо она надеялась, что Лоуренс не слышал о волках, либо – что он не торопится.

Да, судя по содержанию разговора, лишь на это могла надеяться пастушка.

- Что-то не так?

Лоуренс ощутил, что в подобной ситуации поинтересоваться было необходимо, - не как торговцу, но как мужчине. Он улыбнулся своей деловой улыбкой и изо всех сил попытался выглядеть галантно.

Сидящая сзади Хоро наверняка была очень недовольна; но Лоуренс решил на время выкинуть это из головы.

- Э? А, ничего... эммм...

- Не нужно скромничать, говори, не стесняйся. Или, может, тебе нужно что-то купить?

Если речь заходила о торговле, быстрота мысли и языка Лоуренса была непревзойденной.

Не исключено, что здесь могла получиться какая-то сделка, и одновременно ему удалось бы разузнать что-то об этой пастушке – даже феи встречались чаще, чем подобные ей. Прячась под маской улыбчивого торговца, заботящегося исключительно о покупке и продаже, он, конечно, проделал в уме такой расчет.

Однако, едва он услышал следующую фразу пастушки, все эти планы словно выдуло у него из головы.

- Эмм... будет ли мне позволено... просить тебя... чтобы ты меня нанял?

Выдавив эти слова, пастушка изо всех сил стиснула посох обеими руками и оперлась о него; тут в голове Лоуренса стало совсем пусто.