Евгения Барчугова - Чудо лихолесское!

— Нет, не ошибаешься, — ехидно ответил принц, — Я и в правду не против вернуть себе естественный цвет волос, благо сидеть в ближайшее время в засаде я не намерен.

— Жаль, я ещё не успела на тебя налюбоваться, — с невиннейшим видом заявила я.

— У меня есть подозрение (примечание авторши: меня терзают смутные сомнения…), что это всё-таки ты устроила, — Леголас внимательно осмотрел меня с ног до головы, но следов преступления — зелёных пятен не нашёл.

— Ну, будут какие-то улики — обращайся. А сейчас я с вашего позволения пойду домой.

— А если я не позволю? — поинтересовался принц.

— Значит, я уйду без твоего разрешения, и у тебя к зелёным волосам появится сиреневый фингал под глазом. И будешь ты выглядеть: хоть портрет рисуй и на стенку вешай, — Леголас задумчиво посмотрел на меня.

— А если я попрошу тебя остаться?

— Зачем? — полюбопытствовала я.

— Потом пойдём где-нибудь погуляем, — видно было, что Леголас и сам не доволен подобранными словами. Я подумала, поглядела на него и кивнула, усевшись на подоконник. Леголас улыбнулся. Тут в дверь тихонько постучали.

— Вам что-нибудь нужно, мой принц? — раздался голос эльфийки из-за двери. Леголас приоткрыл дверь и протянул эльфийке букет цветов, не выглядывая при этом сам.

— Ох, что Вы, Ваше Величество, это совсем не нужно… — растроганно забормотала она.

— Иларис, пожалуйста, порежь их, брось в кипящую воду и вари пол часа, потом процедишь и отвар принесёшь мне, ладно?

— А сколько воды нужно брать? — разочарованно спросила эльфийка. Леголас вопросительно глянул на меня. Я указала рукой на бутылку с настоем и показала два пальца.

— Две бутылки, — эльфийка поклонилась и скрылась.

— Зачем ты так девушку разочаровал? Она уж обрадовалась, что получила знак внимания от лихолесского принца, а ты… и почему собственно "мой принц"? — мой тон с иронично — насмешливого скатился до недовольно — обиженного.

— Ты что… — я достаточно грубо перебиваю принца.

— Ничего. Спой, пожалуйста.

— Я же не менестрель.

— Ну, пожалуйста! Или расскажи что-нибудь. Хотя бы о своих приключениях, а то все их уже знают, а я нет.

— Это не на пол часа рассказ, — я пожимаю плечами.

— Эльфийская жизнь тем и хороша, что ничем не ограниченна. Ты сейчас начни, а потом продолжишь. — Леголас садится на кровать и начинает рассказ.

Я пробилась к Лину.

— Что, приехали?

— Нет, ждём, — лаконично отвечает Линдир.

— А Леголас где? Я никак не могу его найти.

— А он их перед дворцом встречать будет вместе с отцом, — значит, пообщаться не удастся.

Через несколько минут на поляну въезжают несколько эльфов одетых в дорогие одежды. Мой костюм кажется мне ещё старее. Ну да ладно! Но то, что у них даже лучники одеты в неудобные широкие плащи, меня порядком удивляет. Ривенделльская делегация состояла из десяти эльфов. Пятеро лучников, трое мечников, двое вроде советников и одна эльфийка лунной красоты. Серебристые волосы украшает мифрильный обруч, нежно-голубое платье с искусной серебряно — золотой вышивкой. Красивое лицо, холодное серебро глаз. Я начинала завидовать незнакомой эльфийке. Кобылка у неё снежно-белая, как будь-то и не было долгой дороги. Значит из знати, может какая-нибудь родственница Элронда. Лихолесские эльфы потихоньку пошли к дворцу.

— Приветствую тебя Вирилен дочь Элрохила.

— Она что внучка Элронда? — тихо спросила я Лина.

— Ага, и невеста нашего Леголаса.

— Дааа? — голос у меня дрожал, но Лин этого не заметил.

— Может, всё это закончится свадьбой.

Я бросила взгляд на Леголаса. Дышать почему-то стало совершенно невозможно. Это не правда… Это не может быть правдой… А ноги уже сами несут меня домой. Убежать от этого…

Что мне делать? Первый порыв: бросится в реку и утонуть. Руки дрожат. Нельзя! Я хочу, чтобы он был счастлив, а Леголас огорчиться, если узнает, что я умерла из-за него. Тут я остаться не могу, значит нужно бежать. Открываю небольшой шкаф и судорожно складываю в сумку свои не такие уж и многочисленные вещи. Платья можно не брать. Нож, огниво, два костюма, небольшой кусок белой материи, травы в мешочках, отцовская походная фляга, буханка хлеба. Сумка падает на пол из моих ослабевших рук. Оставляю её лежать и беру с полки небольшой кошель с несколькими золотыми в нём, должно хватить на первое время. Кладу его в сумку. Похожу к столу и пишу на куске бумаги: "Линвен, отец, я вас очень люблю, но мы больше никогда не увидимся. Простите меня. Я буду вас всегда помнить". А рука выводит дальше: "Леголас, я тебя люблю". С грустью и болью смотрю на эту строчку, а потом неровно обрываю лист и, скомкав бумагу, выбрасываю её в окно. Выхожу на порог и свистом подзываю Витрина. Смотрю на деревья.