Александра Изварина - Ночь мира Нелла

— Каору… — тихо произнесла она, и ее глаза наполнились слезами. — Ты что, пришел вытащить меня отсюда?

И — больно ударивший по сердцу ответ.

— А с чего ты взяла, что я пришел за тобой?

— Но ведь… — не поверила своим ушам Рилири, — мы же друзья, и… Каору, я люблю тебя, и всегда любила!

Следующий ответ был еще больнее — каждое слово как будто било тяжелым молотом, и из глаз девушки на каменный пол капали слезы.

— Неужели ты думала, что ты что-то для меня значишь? — спокойно смотря ей в лицо, сказал он. — Это глупо, и не отрицай это. Ты мне не нужна, и знаешь… Ты уже порядком мне надоела. Не спорю, ты неплохой соратник… извини, ты была неплохим соратником. Но нет никакой любви. Я сейчас не стану звать охрану и даже не попытаюсь тебя задержать в память о том, что ты спасла мне жизнь. Уходи.

Почему? За что он так? Почему все предали ее? Она же не грешила против людей, жила по чести, всегда по возможности помогала окружающим! За что, Созидающий, за что?

Она тогда упала на пол и ударила перед собой кулаком, разбив его в кровь и оставив на полу кровавый след. Беззвучно шептали ее губы — за что, за что…

"Созидающий, которого я так ненавижу… Ты жесток. Ты создал жестокий мир, ты создал подлость и предательство. Я ненавижу этот мир, Созидающий! Я ненавижу тебя! Не должно быть такого бога, как ты!"

Она поднялась на ноги, пошатываясь — и бросила ему под ноги две вещи: свой серебряный ошейник, который инквизиторы оставили из страха перед Безликим и Камень Правды. Развернулась и бросила одну фразу…

— Я тебя ненавижу. Ненавижу, понял? Будь ты проклят, Каору Керн! Чтобы у тебя остановилось сердце, которое я отдала тебе! Будь ты проклят.

Она тогда шла прочь — и каждый шаг гулко отдавался в каменном коридоре. Ее старая жизнь ушла, осталась в той самой камере с выбитой дверью — и больше нет возможности вернуться. Раньше, еще до того как ее отдали инквизиции, она думала сражаться в одиночку, охотиться на Демоническую Дюжину — хоть как-то приносить пользу. Но теперь не было ни того желания, что было раньше, ни той веры во что-то доброе и лучшее, ни-че-го. Только сосущая пустота, в которой не было ни света, ни тьмы.

Вот, значит, как должно было все быть. Начало исполняться пророчество — но теперь она сама была этому рада. Губы девушки кривила усмешка, но глаза были холодными и пустыми…

… Просто нечему было там отражаться.

Люди — не игрушки. Нельзя играть с чужими душами, сердцами и жизнями — ведь за каждым шевелением пальцев кукловода стоит движение марионетки, отдавающееся для нее болью или пока идет игра, или уже потом, когда марионетка осознает, что все это было ложью. Просто для людей-кукловодов ничего не значит простой принцип.

"Другим тоже больно…"

Рилири шла по подземному коридору, с каждым шагом все больше отдаляясь от своей прежней жизни. Все сгорело, и прошлое возврату не подлежит. По ее щекам текли слезы, а волосы трепал сквозняк.

"Я — живой человек. Я не твоя игрушка, Каору Керн. Я — не игрушка."

Девушка проснулась оттого, что услышала легкие шаги — и тут же распахнула глаза, садясь на диванчике. Со стороны окна тут же послышался заливистый смех Лайлайлы.

— Нет, ну надо же! Только я сделала два шага, и ты тут же проснулась! Вот что значит быть боевым магом!

Рилири расслабилась — все в порядке. Просто сработала феноменальная чуткость, выработанная в Черном Замке.

— М-да, — продолжила аловолосая, — настоящий воин. Спала на узеньком диванчике как на роскошном ложе.

— Старая привычка, — потянулась Рилири… точнее, теперь Иэн. — Когда мы с сестрой скрывались от отца, иногда приходилось спать в лесу, на опавших листьях.

— Твоя сестра… — поежилась бывшая вампирша. — Ты одна смогла убить Рекки и неплохо противостояла мне. А что бы было, если бы вас было двое… даже я не берусь предсказать.

— Напрасно, — печально улыбнулась новообращенная демонесса. — Сестренка совсем не умела сражаться и боялась причинять кому-либо боль. Мы были чересчур разными.

— Понятно, — опустив глаза, сказала аловолосая демонесса. Затем, словно стремясь побыстрее закончить какую-то неприятную тему, улыбаясь, сказала: — Ну да ладно. Надо бы найти тебе комнату… но сначала займемся твоим гардеробом.

И она заставила беловолосую девушку перемерить десятки платьев, пока они не остановились на особо шедшем ей варианте. Затем немного поколдовала с ее прической — и, довольно улыбаясь, отошла на пару шагов назад.