Джин Вулф - Чародей

Арнтор сразу сел в свое кресло. Гейнор стояла справа от него; она показалась мне испуганной и встревоженной. Распространяя вокруг себя запах бренди, к столу подошла Моркана, с видом человека, владеющего не только Тортауэром, но и всем Митгартром, и встала слева от меня, слегка покачиваясь и улыбаясь так, словно ожидала приветственных возгласов от гостей брата. Да, он король, но Моркана тоже королевских кровей. За этой мыслью последовала другая: если в ней больше, чем в брате, чувствуется кровь царственного родителя, значит, в нем больше чувствуется кровь дракона Муспеля.

Гарсег, приходившийся братом обоим, имел королевские повадки, но все равно оставался драконом. Если кто-нибудь из присутствующих в пиршественном зале Арнтора умел выдыхать пламя, то, безусловно, только сам Арнтор.

С минуту все мы стояли. Наконец Арнтор сделал еле заметный знак рукой, и мы сели.

Блюда с яствами внесли сразу же: по всей видимости, слуги стояли в ожидании сигнала за другой дверью, поменьше. Главный повар поставил на наш стол блюдо с огромным жареным лебедем и по знаку Арнтора разрезал его вдоль ножом размером не многим меньше меча. Тогда стало видно, что в лебедя засунут гусь, в гуся — ржанка, в ржанку — утка, а в утку — три совсем маленькие птицы; и из всех них, кроме лебедя, вынуты кости.

Главный повар указал Арнтору на двух самых малых птиц (перепелку и дрозда, насколько я понял), и тот кивнул. Главный повар проворно отрезал по кусочку от каждой, и Арнтор попробовал. Потом он снова кивнул, и птиц положили ему на тарелку.

Следующей была Гейнор, которой главный повар знаком предложил третью птицу из наименьших. Она помотала головой и взяла вместо нее утиную грудку. Моркана отказалась от всего. Я указал на птицу, отвергнутую Гейнор, движимый отчасти простым любопытством, а отчасти желанием показать королеве, что если она боится яда, то я готов рискнуть ради нее. Моя птица оказалась куропаткой, очень вкусной и совершенно безвредной.

Поскольку главный повар уже удалился, Арнтор сам отрезал своим кинжалом лебяжью ножку и показал мне.

— У нас принято трапезничать в присутствии наших псов, — сказал он. — Вы знаете это, вне всяких сомнений, раз привели сюда своего пса.

Я кивнул:

— Мне сказали, что я могу сделать это, не оскорбляя ничьих чувств, ваше величество. Надеюсь, меня не ввели в заблуждение.

— Нисколько. — Он улыбнулся. — Вам нужно увидеть моих охотничьих псов.

— Я уже видел, ваше величество. Превосходные животные.

— Да. — Он свистнул, и с полдюжины псов подбежали к его креслу, щетинясь и рыча на Гильфа. — Превосходные не только на вид, но и по своим качествам. Я охочусь на кабанов, сэр Эйбел, и на зверя покрупнее, когда нахожу такового. Псов, которые отстают от своры, топят по моему приказу.

— Охота — благороднейшее из развлечений, ваше величество, — заметил я.

— Я бы назвал войну, а многие из присутствующих здесь — рукопашный бой. Но в данном вопросе каждый вправе иметь свое мнение.

Гейнор, все время казавшаяся испуганной, побледнела. Мне очень хотелось знать, продолжает ли Моркана улыбаться, но я не осмелился повернуть голову и посмотреть.

— Ваш пес голоден, сэр Эйбел?

— Думаю, да, ваше величество. Насколько я знаю, он всегда голоден.

Арнтор снова поднял руку с зажатой в ней лебяжьей ножкой.

— Вы не станете возражать, если я преподнесу ему это? Многие, я знаю, не любят, когда посторонние кормят их собак.

— Вы окажете ему великую честь, ему и мне.

— Как скажете.

Улыбаясь, Арнтор бросил ножку Гильфу, который ловко поймал ее на лету пастью. Королевские псы окружили его, рыча и щелкая зубами. Гильф уронил подачку на пол, поставил на нее лапу и испустил рев, от которого сотряслись стены. Псы Арнтора поджали хвосты и обратились в бегство. В зале воцарилась гробовая тишина, которую нарушал лишь хруст лебяжьих костей.

Я принялся за еду и уже почти разделался с куропаткой, когда Моркана рассмеялась:

— В Йотунленде умеют выращивать свирепых псов, правда?

Как только она подала голос, гости короля вернулись к своей еде и разговорам.

— Вероятно, ваше высочество, — сказал я.

— Разве вы не там раздобыли своего пса?

— Нет, ваше высочество. В лесу нашего родного Целидона. Его подарили мне бодаханы.

Неким непостижимым образом лицо Морканы превратилось в лицо ее брата. Я не сознавал, что повернулся к Арнтору, однако именно к нему я обращался теперь:

— Видите ли, я послан к вам с вестями от королевы моховых эльфов Дизири, от короля ледяных эльфов Айсера и короля бодаханов Брунмана. Бодаханы дали мне спутника, который помог бы мне выполнить поручение.